— А если я скажу, что буду в порядке, пока ты не вернешься, что скажешь?
Он лишь посмотрел на меня, его единственный глаз выразил его отношение к этому, а так как это был Никки, выражать было что.
— Как в ужастике — я только за дверь, а ты исчезаешь или умираешь к тому времени, как я возвращаюсь, так что лучше уж все время вместе.
— Потому что в ужастике обязательно присутствует смерть?
— Потому что я твой телохранитель, — ответил он ровным тоном, в котором не было и намека на юмор, который я хотела привнести в разговор.
— Слышал, — вмешался Генри, — вы что-то говорили о том, зачем зомби так много еды и где они собираются добыть еще.
Я глянула на него:
— Извини, не думала, что ты нас слышишь, решила, ты все еще отходишь от, своего рода, анестезии.
— Все в порядке, это помогло мне очнуться. Он начнет с Боулдера и близлежащих городов.
— Как начнет? — спросила я.
— Простым поднятием мертвых, пока они не уничтожат живых.
— Он собирается поднять армию мертвых? — спросила я.
Генри покачал головой, отчего его золотисто-каштановые лохмы качнулись из стороны в сторону, насколько позволили колтуны.
— Не армию, скорее немертвую саранчу. Он просто хочет чтобы они истребили как можно больше людей, а он покормится на каждой из этих смертей. Он кормится страхом и смертью.
— Я знаю, что изначально он кормился от смерти, но не знала, что он был одним из кошмаров.
— Имеешь ввиду ночные кошмары?
— Не совсем; кошмары — это прозвище вампиров, которые могут вызывать страх в людях и кормиться им на расстоянии. Может, отсюда и пошла идея о ночных кошмарах, но это вампирская уловка.
— Он показал мне что собирается сделать с городом.
— Как?
— Вложил мне это в голову. Сначала я просто видел это во снах, но затем начал видеть постоянно, пока был в сознании и не был зачарован его марионетками.
— Вампиршами, — догадалась я.
Он кивнул и внезапно резко погрустнел:
— Она промыла мне мозги, а потом стала такой прекрасной, что я не смог сопротивляться, я хотел ее. Она с его помощью отымела мне мозги, а затем отымела по настоящему, или заставила меня отыметь ее, — у него вырвался горький смешок.
— У тебя не было выбора, Генри, ты находился под их чарами, буквально.
— Пожалуйста, зови меня Малыш Генри. Просто Генри звали моего отца.
— О’кей, Малыш Генри. Вампиры могут заставить людей делать все что угодно, после того как однажды хорошенько промоют им мозги.
— Я отрывочно помню, что они со мной делали, и это было дерьмово, но то, что они заставили сделать меня, было гораздо хуже, и Поп, он… — Генри отвел взгляд, ссутулился, как будто воспоминания сдавили его.
— Не пытайся все вспомнить сегодня, — посоветовал Никки.
Генри посмотрел на него:
— Реальность в тумане, или ускользает, но сны кристально чисты. Они были его желанием, целью. Он хотел каждого обратить в ходячий труп, как он сам. Хотел наполнить улицы города ходящими мертвецами, которые будут быстрее, умнее обычных зомби. Знаете, как говорят, есть такие люди, которые просто хотят посмотреть как горит мир?
— Ага, — сказал Никки.
— Ага, — согласилась я.
— Что ж, он хочет посмотреть как он гибнет.
Глава 74
Медсестра, ее звали Бренда, нашла подходящие штаны, расческу и резинку для волос, так что Малыш Генри собрал волосы сзади в хвост. Еще она принесла ему небольшие шлепанцы. Он снял больничную сорочку, и вышел с нами, в обуви и брюках. Бренда смотрела на его высокую мускулистую стать без рубашки, как будто рассматривала что-то, что собиралась приобрести. Малыш Генри этого не заметил, а вот Никки — напротив. Мы обменялись с ним взглядами, потом он улыбнулся и пошел дальше. Сватовством мы не занимаемся, и, если серьезно, Генри занят сейчас только одним — местью.
Пока мы ждали спецназ, я попыталась дозвониться Эдуарду. Но там в горах, где он сейчас находился, не было зоны покрытия. Я немного отошла от Генри, чтобы набрать Клодию: глава службы охраны должна знать, что Любовник Смерти не мертв, и вышел на абсолютно новый уровень силы — и сумасшествия. Никки остался разговаривать с Генри, так что я не отходила далеко — если бы отошла, Никки почувствовал бы себя обязанным пойти за мной.
Клодия взяла трубку на втором гудке:
— Ты в порядке?
Что-то в ее голосе заставило меня произнести:
— Ага, но по твоему голосу слышу, что что-то случилось.
— Шеймас пропал, — ответила она.