— Мы с Натаниэлем живем вместе.
По ее лицу пробежало какое-то выражение, которое я не смогла распознать, а потом она обняла Натаниэля также крепко, как и меня. Он заколебался на секунду, а затем ответил взаимным объятием. Лицо его было озадаченным, но поверх ее плеча он улыбался.
— Так рада познакомиться с вами обоим, вы и понятия не имеете, как я рада видеть друзей моего сына, — проворковала она.
Мы с Микой обменялись взглядами. Я попыталась сказать глазами «Что ж, все прошло хорошо». Я могла поспорить, что с моей мачехой все не будет так гладко, но опять же, Мика не думал что его мать так радушно примет Натаниэля. Может наши родители вели себя более зрело, чем мы о них думали?
Мама Мики прекратила обниматься, и я слышала, как Натаниэль сказал ей:
— Я тоже рад познакомиться с вами, очень рад. — Он улыбался, счастливый и спокойный, потому что никто из нас и подумать не мог, что все так гладко пройдет.
Высокий мужчина встал рядом с Микиной мамой. Он был почти под сто девяносто ростом, совершенно лысый, но с небольшой щетиной вокруг бледного полукруга макушки, а это значило, что голову брить он стал не в дань моде, а потому что начал лысеть. Брови у него были тонкие, почти черные и повторяли форму оправы очков. Глаза были яркие, чистого голубого цвета. На нем был темный костюм, бледно-голубая рубашка и темный галстук, что очень шло его статной фигуре, выгодно оттеняло глаза и бледность кожи. Очки и лысина отвлекли меня от остального его лица, так что я не сразу поняла, что он привлекательный.
Он положил руки на плечи матери Мики, хоть и невинном, но в абсолютно собственническом жесте. Я больше почувствовала, чем увидела, напряженность Мики.
— Так рад, что ты смог приехать, Майк, — сказал высокий человек, и протянул руку.
Мика принял ее.
— Я тоже рад, что смог приехать. — Он повернулся ко мне и сказал: — Анита, Натаниэль, это Тайсон Морган… муж моей мамы.
У меня тоже была мачеха и я понимала это неловкое чувство, когда хочешь представить их, но называть своими родителями не желаешь.
Рука у отчима Мики была большой, с тонкими пальцами, что соответствовало остальному его долговязому образу. Он улыбнулся.
— Доктор Тайсон Морган. Я преподаю в колледже, вместе с Бэй.
— Анита Блейк, маршал США.
Его губы изогнулись в маленькой кривой улыбке, а потом он покачал головой, скорее всего для себя, как мне кажется:
— Думаю, я слишком горд тем, что являюсь доктором Морганом, извините, зовите меня просто Тай.
— Нет нужды извинятся, это большое достижение. А что вы преподаете в колледже?
— Американскую литературу.
Мика оглядел зал в поисках кого-то:
— А где Бет?
— Она дома с другими детьми, — сказал Тай.
— Твену сколько сейчас, четырнадцать?
Они оба кивнули.
— А Готорну двенадцать, — подсказала Бэй.
Я старалась, чтобы мои мысли не отражались на лице. Твен и Готорн; я поняла, что детей назвали в честь американских писателей, Марка Твена и Натаниэля Готорна, но обычно такими именами называют живущих при библиотеке кошек, а не детей. Твен — еще куда ни шло, но Готорн, для мальчика? Непросто ему придется в начальной школе.
— У нас есть еще двое детей, ты не видел их фотографии на нашей странице в Фейсбуке? — спросила Бэй.
Мика покачал головой:
— Я в интернет выхожу только по делам. Еще двое? Мальчики или девочки?
— Каждого по одному, — улыбаясь, ответила она.
— Сколько им?
— Фросту — шесть, а Фэн — четыре.
Мика посмотрел на Джерри, но тот лишь пожал плечами:
— Придется многое наверстать. — Он поднял левую руку, и мы только сейчас заметили на нем обручальное кольцо.
— На ком женился, давно?
— Ты ее не знаешь, она медсестра в этой больнице, зовут Джанет. Уже почти как два года. Прежде чем спросишь, скажу — да, я все-таки женился на Келси после школы. Брак у нас не заладился почти с самого начала и продлился не больше двух лет. С Джанет у нас сейчас все замечательно.
— Я даже не знаю, чем ты зарабатываешь на жизнь.
— Работаю в местной строительной фирме вместе с братом Джанет. Через него мы и познакомились. А как долго вы… вместе?
— Почти три года, — ответил Мика, улыбнулся и снова взял меня за руку. Он на мгновение замешкался, но потом, все же, взял и руку Натаниэля. Я увидела на его лице мелькнувшее дерзкое выражение, словно он собирался бросить им вызов. Наш терпеливый, дипломатичный Мика стал более агрессивным в окружении своей семьи, почти как я. Это объясняло, почему со мной он был так терпелив.
Лицо Джерри, казалось, не знало какое выражение принять, а его мать улыбалась нам так, словно мы сообщили ей, что у нее скоро появятся внуки. Тай расслабился, из него ушло напряжение, причина которого мне была не понятна. Он улыбался. Прием оказался великолепный, а такой уровень счастья заставил задуматься, что же я упускаю. Я всегда с подозрением отношусь, когда все идет столь гладко, что просто не может быть правдой; старая поговорка. Я пришла в этот мир со здоровой долью цинизма, и шесть лет общения с копами не убедило меня в обратном.