Бу-э, я пялилась на почти сгнивший труп и могла думать только о том, какой это ужасный способ кончины.
— Поразите нас, Блейк, — сказал детектив Рикман.
А я разве не упомянула, что у меня были зрители? Доктора Роджерса и коронера, доктора Шелли я вроде как ожидала увидеть, но помимо них здесь находились сержант Гонсалез, Рикман, его напарник детектив Коннер, капитан Уолтер Берк, заместители шерифа Эл и Гуттерман. Эл скорее всего стал старшим офицером после того как Раш получил ранение, но мне было интересно, если двое офицеров здесь пялятся на труп, то сколько их коллег осталось снаружи чтобы служить и защищать? Городок у них маленький и в департаменте шерифа не может быть много сотрудников, но я не стала ставить под сомнение распределение рабочей силы под руководством Эла. Он был главным и знал с чем работал.
Зрители были одним из условий, при которых Рикман перестал ссать кипятком из-за того, что я допущена до осмотра тел. Очевидно, он боялся, что я сделаю что-то с жертвами или применю какую-нибудь подозрительную магию. Мне и раньше приходилось нарываться на таких как он офицеров. Некоторые были сверхрелигиозны и думали что я зло, но у большинства возникали со мной те же проблемы, что и со всеми остальными копами-женщинами, или федералами, которые хоть как-то вмешиваются в их дела. Я была женщиной, копом, безбожной ведьмой и федералом в одном флаконе — так много причин для ненависти со стороны других копов.
В очень редких случаях объединяются столько различных подразделений полиции — приятное зрелище. Думаю это из-за отличного послужного списка и репутации шерифа Раша Каллахана собралась такая солянка, чтобы хоть как-то помочь. Обычно полиция вгрызается в сферу своих полномочий как собака в последнюю сахарную кость. С годами ситуация улучшается, но копы до сих пор не спешат поделиться информацией, за исключением тех случаев когда хотят спихнуть на кого-то нудное дело, которым не хотят заниматься. Это дело было запутанным, но никак не нудным и был ранен один из их коллег, так что оно становилось личным. Даже больше — раскрытие такого дела могло хорошо послужить чьей-то репутации. А его провал — никогда не подняться с низов. Я со своими делами справлялась.
Хотя с такой толпой в комнате у меня начала проявляться клаустрофобия. Словно на меня напирали стены, заставляя продвигаться ближе к телу. Доктор Шелли, наконец, обернулась и сказала:
— Джентльмены, вам разрешено наблюдать, а не дышать нам в затылок. А сейчас, все сделали два больших шага назад. — Она пододвинула очки обратно на нос тыльной стороной руки в резиновой перчатке и уставилась на них, потому что они и не думали двигаться. — Это моя часть расследования, моя территория. Вы здесь, потому что я разрешила вам здесь находиться. Если не дадите нам пространства для работы, я выставлю вас, это понятно? А теперь живо отошли назад.
Она мне нравилась. Мужчины обменялись взглядами, как бы ожидая — кто же отойдет первым? Гонсалез был первым отступившим назад, затем Берк, заместители, и, наконец, Рикман. Может быть, не только мне он не нравился, но и всем женщинам?
— Благодарю, господа, — сказала она голосом, в котором не слышалось недовольства. Она повернулась ко мне и доктору Роджерсу. — Маршал Блейк, теперь, когда мы можем передвигаться, ни на кого не натыкаясь, у вас есть какие-нибудь вопросы?
Рикман заговорил:
— Мы хотим знать, что такого видит она, чего не увидели мы, а не то же самое, что вы уже нам рассказали.
Шелли повернулась, и мне не нужно было видеть ее глаза, чтобы знать, что она послала ему свой холодный взгляд. Это был хороший взгляд, и мы все уже видели его несколько раз. Этот взгляд напомнил бы вам учителя младшей школы, который может заставить одним взглядом замолчать тридцать детей, вот только в ее исполнении он был более грозным.
Рикман собрался и выдал свою версию вызывающего взгляда; такой мы тоже уже не раз видели.
— Если снабдишь ее информацией, Шейла, мы не узнаем, действительно ли она сможет внести ценный вклад в это дело или же она еще один федерал, который хочет встать у нас на пути.
— Это мой морг, Рики. И я руковожу им на свое усмотрение. — Ее голосом можно было замораживать, но из-за того, что он назвал ее по имени, я подумала, возможно, между ними были не только чисто-деловые отношения. Хотя конечно, может он хотел отметить тот факт, что ее звали Шейла Шелли. Он наверно не привык использовать имена, которые были так же плохи, как и его собственное — Рики Рикман.
— Она вроде как считается этаким опытным экспертом по зомби; пусть доказывает это, — сказал он, бесстрашно.