— Все так плохо?
— В этом году какой-то фанатик пытался взорвать один из клубов Жан-Клода. — Я не стала добавлять, что он пытался его взорвать, когда внутри находились Натаниэль, Дев, Никки, Синрик и я. Фанатиком был человек с несколькими вампирскими укусами, дневной слуга группы вампиров, решивших, что Жан-Клод создает империю зла с целью поработить их всех. Они надеялись, что если им удастся за раз убить моих леопарда зова, двух тигров зова и меня саму, то это поможет убить Жан-Клода. Все мы были метафизически связаны, а это значит — мы могли чувствовать не только эмоции друг друга. Я уже устранила нескольких вампиров, просто убив их человеческих слуг. Можно ли было добиться такого же эффекта, убив их животное зова, их moitié bête, буквально — их звериную половину? Убей одного из экстрасенсорной связки и у тебя появится шанс убрать остальных.
— Так у вас есть свои террористы, — сказал Берк.
Я подумала, затем кивнула.
— Что-то в этом роде.
— Что случилось с вашим подрывником?
— Он мертв.
Берк оглянулся на моих мужчин с улыбкой:
— Хорошо иметь людей дела, когда они нужны.
— О, это были не мы, — сказал Арэс.
Берк нахмурился и замешкался пока мы шли:
— То есть, это были те охранники, что остались здесь наверху?
— Они были заложниками, — пояснил Арэс.
— Они способствовали своему освобождению, — ответил Брэм, и послал своему партнеру взгляд, вызвавший улыбку на лице Арэса.
— Что опять я сказал не так? О, ты снова смотришь на меня таким взглядом.
— Ты о том взгляде, который говорит что у тебя язык без костей? — уточнил Брэм.
— Эй, — оскорбился Арэс.
Берк засмеялся:
— Вы уже давно в напарниках.
— Так и есть, сэр, — отчитался Брэм.
— Так заметно? — спросил Арэс.
— Ага, заметно. Хорошие напарники словно женатые пары, — прокомментировал Берк.
— Кое-кто в гражданских кругах своих партнеров по работе называют своей второй половинкой, — подтвердила я.
— Видит Бог, в работе полицейского иногда своего напарника видишь чаще, чем жену, — согласился Берк.
Я просто кивнула.
— А что я сейчас сделал не так, чтобы в очередной раз заработать такой взгляд? — спросил Арэс.
Брэм посмотрел на него.
— Что?
— Ты предположил, что другие охранники не столь хороши в своей работе, как вы двое, — ответила я.
— Я такого не говорил, — возмутился он, и по лицу было видно, что он совершенно ничего не понял.
— Разве не понятно, Арэс? — сказал Брэм. — Дев и Никки не похожи на полицейских или военных, и говоря, что они были заложниками, ты просто еще больше подрываешь их авторитет в глазах капитана Берка.
Арэс посмотрел на каждого из нас с вытянутой физиономией. Он сделал глубокий вдох, выдохнул и сказал:
— Я не это имел в виду.
— Знаю, — ответил Брэм, закатив глаза как многострадальная супруга.
Я повернула голову, чтобы скрыть улыбку.
— Я просто рад, что за маршала Блейк и младшего Каллахана, есть кому заступиться в случае необходимости.
Брэм очень прямо посмотрел на него:
— Никто из нас в тот день не спасал маршала Блейк.
Берк нахмурился:
— Не уверен, что улавливаю.
Брем вздохнул. Он посмотрел на меня, на Арэса и опять на меня:
— Мне жаль, Анита. Когда с тобой телохранители, другие копы перестают рассматривать тебя как копа, как солдата, которому нужна охрана.
Я кивнула и пожала плечами.
— Ага, но что тут поделаешь?
Брэм повернулся к Берку:
— Давайте все проясним, капитан. Маршал Блейк помогла составить план по спасению заложников и разоружению террориста. Чтобы выполнить этот план, она привела с собой спецназ. Остальные охранники, что сейчас наверху, были в нем ключевыми игроками. В частности, Натаниэль Грейсон, тот второй гражданский с Микой Каллаханом, так же участвовал в их спасти. Если бы Натаниэль не выполнил свою часть плана, то вся спасательная миссия провалилась бы. Но именно Анита разобралась с основной угрозой — не другие копы, и не охрана, а она.
— Тебе не понравилось, что я был слишком болтлив, а сейчас у самого словесный понос, — буркнул Арес.
— Это полицейское дело. Все занесено в протокол, — оправдался Брэм.
Я посмотрела на темное, мужественное лицо Брэма. Я не могла прочесть его выражение, и гиена не относилась к моим животным зова, так что у меня не было экстрасенсорной подсказки о чем он думал.