Тори подняла руку к грубому камню, который был заключен в амулет на ее шее, и я увидела как она жаждет использовать ее, чтобы покончить с Лайонелом за все то, что он сделал. Я тоже отчаянно хотела этого, но не таким образом. Не с помощью куска этой проклятой звезды, которая причинила нашему отцу столько страданий.
— Мы используем ее сначала, а потом уничтожим, — сказала Тори.
— Я не думаю, что мы должны использовать ее, — возразила я. Это может ухудшить ситуацию. — В тех воспоминаниях, которые я видела, воспроизводится смерть всех Фениксов. Они были поглощены своим собственным пламенем, превратились в пепел.
— Я рискну, — упрямо сказала Тори, и я схватила ее за руку, оттаскивая от звезды.
— Я не хочу рисковать тобой, — твердо произнесла я, и ее взгляд смягчился от этого, горе, которое она пережила, слишком ясно читалось в ее глазах, и я знала, что она не пожелает подобного мне.
— Я полагаю, что использование этой каменной глыбы для убийства Лайонела может создать впечатление, что мы не сможем раздавить его без этого, — признала она, отпуская амулет. — И мне действительно не терпится увидеть выражение его лица, когда я отрублю ему голову и докажу, насколько я сильнее его.
Я фыркнула от этого прекрасного мысленного образа, и на мгновение меня охватило такое облегчение от воссоединения с моим близнецом, что я не могла не улыбнуться ей.
— Мы могли бы вернуть ее, снять наше проклятие и уничтожить Клайдиниуса в ту же секунду, как он материализуется, — предложила я, и ее глаза расширились от этого.
— Убить звезду? — пробормотала она, ухмыляясь этой идее, и, как бы безумно это ни звучало, я была полностью согласна. Это был единственный вариант, который мог привести нас к снятию проклятия.
— Если мы справимся с этим, мы будем свободны от проклятия, от гребаного Клайда и…
— И ничто не будет стоять на нашем пути, когда мы нападем на Лайонела и его армию, — закончила за меня Тори.
Я шагнула к ней, чувствуя, как крепнет наше решение, и понимая, что это может быть самым глупым и рискованным поступком в нашей жизни. Но это был ответ на все наши проблемы.
Звезды кричали, реагируя на наш выбор, а наше решение резонировало до краев Вселенной. У них не было иного выбора, кроме как подчиниться нашим желаниям, не в силах изменить эту судьбу. Она была нашей, и только нашей, и это было то, что мы решили.
Тьма закружилась вокруг нас, в нее хлынули реки цветов, пока мы не пронеслись сквозь пелену звездного света.
Мы вырвались из их объятий в гнетущую жару хорошо знакомых мне джунглей, и от аромата манго в воздухе у меня свело живот при воспоминании о том, какое количество манго мы съели, когда жили здесь, во Дворце Пламени. Мы больше не были сдвинуты в наш Орден, и над нами не было пылающих огненных корон. Здесь были только мы, две сестры, ни больше, ни меньше. И что-то в этом казалось подходящим для этой задачи.
Тори поднялась на ноги, взяла меня за руку и потянула за собой, и мы посмотрели на темный вход в пещеру перед нами. Над скальным выступом свисали лианы, а к входу вела древняя бронзовая дорожка, заросшая пышной листвой и длинной травой. Восходящее солнце освещало путь вперед, как будто его свет был направлен только сюда и больше никуда в мире.
В воздухе витала тягучая энергия, которая заставляла мое сердце биться с трудом, а каждый вдох — задерживаться в легких. Мы не могли быть далеко от Дворца Пламени; я почти чувствовала его близость к этому месту.
— Наконец-то род Вега возвратился, — наполнил мою голову голос, который был то женским, то мужским, то чем-то средним. — Вы пришли, чтобы наконец-то выполнить нарушенное обещание?
Мы с Тори переглянулись, затем она вздернула подбородок и громко и четко произнесла. — Так и есть.
Возбужденная, ожидающая сила зажужжала по поверхности моей кожи, притягивая нас ближе, умоляя прийти и найти ее источник. На стене пещеры зажглись красивые серебряные руны, убегающие в темноту и указывающие нам путь.
Мы с Тори переглянулись, и бок о бок пошли в темноту, навсегда оставив свои колебания позади.
— Мы не должны сдвигаться. Именно здесь я видела, как все те Фениксы сгорели в огне, — настороженно сказала я, заметив старую груду костей под слоем пыли.
— Хорошо, — согласилась она.
— Близнецы, — промурлыкала звезда. — Одна душа, две половинки.