Не только в XIX, но и часто в XX в. историки, под влиянием моралистских предрассудков, регулярно отказывались видеть в средневековых изображениях половых органов то, что там действительно было изображено, обходили их молчанием, от смущения переходили на медицинскую латынь или описывали вульвы и фаллосы столь уклончиво, что читатель вряд ли вообще понимал, о чем же ему говорят.
На деревянных креслах каноников в церкви св. Петра в Ойрсоте (Нидерланды) в начале XVI в. был вырезан шут, держащий в руках здоровенный пенис. Как это часто случалось со столь «неудобными» изображениями, в описании убранства храма, вышедшем в 1941 г., эта фигура не проиллюстрирована, а в тексте фаллос — по невнимательности или из стыдливости? — описан как горшок или свиной мочевой пузырь.
Что все эти фигуры значили, разобраться непросто. Ведь, в отличие от библейских сцен или эпизодов из житий святых, для таких маргиналий почти не найти текстов-«ключей», которые бы точно сказали, кто перед нами. Изображения презренных профессий, разнообразных грехов и уготованных за них мучений? Или сатирические сценки, вольная игра форм без всякого церковного морализаторства? В XIII в. примерно тот же набор персонажей из декора храмов перекочевал и на поля рукописей. Книжные маргиналии не просто родня, а потомки архитектурных (51).
49 a. Капитель одной из колонн в клуатре собора Таррагоны (Испания), начало XIII в.
Звероподобная женщина (или демон с женской грудью), которая растягивает уголки рта и скалит язык, пока змея жалит ее за сосок. Вероятно, это персонификация распутства — Luxuria.
49 b. Мастер Пфлокского алтаря. Коронование Христа терновым венцом. Германия, ок. 1520 г. Gent. Museum voor Schone Kunsten. № 1913-S
Тот же жест часто встречается на позднесредневековых изображениях Страстей. Римские воины или иудеи, измывающиеся над Христом, растягивают себе рты, высовывают языки или вставляют в рот один или несколько пальцев.
Эти агрессивный жесты упминаются еещ в Библии. В Книге пророка Исайи (57:1–5) к ним, глумясь над умирающим праведником, прибегают «сыновья чародейки»: «Он отходит к миру; ходящие прямым путем будут покоиться на ложах своих. Но приблизьтесь сюда вы, сыновья чародейки, семя прелюбодея и блудницы! Над кем вы глумитесь? против кого расширяете рот, высовываете язык? не дети ли вы преступления, семя лжи?…».
Во многих описаниях Страстей упоминается о том, как мучители Христа, насмехаясь и богохульствуя, скрежещут на него зубами и разевают на него свои рты. И скрежет зубов, и раскрытая пасть уподобляют их диким зверям и отсылают к тем строкам многих ветхозаветных книг, где говорится о земных врагах или силах тьмы, осаждающих человека:
«Гнев Его терзает и враждует против меня, скрежещет на меня зубами своими; неприятель мой острит на меня глаза свои. Разинули на меня пасть свою; ругаясь бьют меня по щекам: все сговорились против меня» (Иов 16:10).
«А когда я претыкался, они радовались и собирались; собирались ругатели против меня, не знаю за что, поносили и не переставали; с лицемерными насмешниками скрежетали на меня зубами своими» (Пс. 34:15–16).
50. Виноградник Господа (Livre de la Vigne Nostre Seigneur). Франция, ок. 1450–1470 гг. Oxford. Bodleian Library. Ms. Douce 134. Fol. 67v
Дьявольский язык-фаллос.
51 a. Горлестонская псалтирь. Великобритания, 1310–1324 гг. London. British Library. Ms. Add 49622. Fol. 61r
Этот персонаж, примостившийся над строками 44-го псалма «Все одежды твои, как смирна и алой и касия; из чертогов слоновой кости увеселяют тебя», возможно, навеян одним эпизодом из сатирического «Диалога Соломона и Маркульфа», где уродливый, но находчивый простолюдин в очередной раз посрамил мудрого государя. Как-то Соломон прогнал хитреца, заявив, что больше не желает видеть его глаз. Тот, отправившись за город, устроился спать в какой-то печи. Во время охоты люди короля, завидев его следы на снегу, решили, что их оставил какой-то дивный зверь, и Соломон погнался за ним. Обнаружив печь, он заглянул внутрь и увидал чей-то зад, яйца и пенис. На вопрос, кто перед ним и почему он так устроился, Маркульф отвечал, что это он и что государь сам ему сказал, что больше не хочет видеть его глаз — так пусть полюбуется на его анус.