— Готов катиться, — согласился лацертанин. — Абсолютно. Транспортировать эту личность в новые координаты.
Молодой хихикнул, забрался на пассажирское сидение и закрыл дверцу. Он кивнул водителю, и мы присоединились к длинному конвою, выезжавшему из аэропорта. Я потерял счет легковушкам, грузовикам и «хаммерам»; мы, похоже, устроим на дорогах хаос.
Где-то на пути молодой человек полуповернулся на сидении и улыбнулся мне с Бартеком.
— Я — Фруки, — сказал он.
Бартек и я посмотрели на него.
— Это, конечно, не мое настоящее имя, — продолжил он.
— Надо надеяться, что, конечно, нет, — сказал Бартек.
— Мое настоящее имя — Тим.
На сей раз мы с Бартеком просто уставились на него.
— Слушайте, — сказал наконец американец. — Я из команды связи НАСА/ДжПЛ, а вы из команды связи польского правительства. Думаю, мы должны коснуться базы.
— Коснуться чего? — спросил Бартек.
— Он думает, что мы должны познакомиться друг с другом, — сказал я.
Бартек фыркнул:
— Я не желаю касаться его базы. Да и всего другого.
Фруки широко улыбнулся ему:
— Бартек Каминский, верно?
Бартек скрестил руки и уставился прямо вперед в лобовое стекло.
— Эй, будет ли окей, если я стану звать тебя Барт? — спросил Фруки.
— Нет.
— Окей. — Улыбка Фруки уменьшилась всего на мельчайшую долю. — Тогда как же я должен тебя звать?
— Никак, — сказал Бартек.
— Если хочешь, можешь Бартом звать меня, — сказал я. Бартек грубо захохотал.
Улыбка Фруки почти исчезла.
— Окей, парни, — сказал он. — Реальность покажет.
Бартек смотрел на него.
— Здесь не будет ситуации, когда парни из большого города попадают в деревню, и их перехитряют местные, — сказал Фруки.
— Разве? — спросил я.
— О, нет, — покачал он головой. — Моя команда состоит из молодых, ярких, профессиональных и самомотивированных. Все, что мы хотим от вас — это кооперации.
— Вы пытаетесь сказать мне, что моя команда состоит из немолодых, неярких, непрофессиональных и несамомотивированных? — спросил я.
Фруки пожал плечами:
— Профессионалы, возможно.
— Если я подобью тебе глаз, — сказал Бартек, — это будет считаться международным инцидентом?
Я через плечо посмотрел на лацертанина в хвосте «эспаса».
— Насколько они понимают? — тихо спросил я.
— Что ж, это вопрос на шестьдесят четыре тысячи долларов, правда? — радостно сказал Фруки.
— А есть ли на этот вопрос ответ на шестьдесят четыре тысячи долларов? — поинтересовался Бартек.
Фруки широко улыбнулся ему. Я еще никогда не видел человека, который бы так много улыбался. Это начинало раздражать.
— Мы просто не знаем. Мы продали им базы данных для примерно дюжины самых распространенных языков мира вместе с оборудованием для обработки речи, так что говорить они могут. Хотя мы не думаем, что они уже вполне понимают, как правильно пользоваться соответствующим софтвером. Однако, сколько они понимают в действительности, об этом все только гадают.
— Простите меня за то, что я невежественный, немотивированный поляк среднего возраста, — сказал Бартек, — но, похоже, что на самом-то деле вы о них не слишком-то много знаете.
— Ну, конечно. — Из кармана ветровки Фруки достал пачку мятных леденцов и бросил один в рот. — В общем, у нас есть некое неформальное соглашение со всеми нашими связниками, может, и вы к нам присоединитесь?
— Нет, — сказал Бартек.
— Эй, нет ничего такого тяжелого, — сказал Фруки. — Просто вы будете рядом с этими коротышками почти все время в следующие несколько часов, и они могут сказать что-то такое, чего мы не услышим.
— Вроде чего? — спросил я.
Он пожал плечами.
— Да чего угодно. В данной ситуации все считается информацией. Если у них вырвется, где расположена их родная планета, это было бы хорошо.
— А что вы тогда собираетесь делать? — спросил Бартек. — Отправиться туда?
— Было бы хорошо просто это знать, — спокойно ответил ему Фруки.
— Вы просите, чтобы мы шпионили за ними, — сказал я.
— Конечно, — сказал Фруки. — Они собирают информацию о нас, мы собираем информацию о них. — Он пожал плечами. — Все, что можно заполучить даром.
— Я не хочу шпионить ни для кого, — сказал Бартек.
Фруки поглядел с сомнением.
— Ну, слово шпионить, наверное, чересчур резкое.