— Вы действительно можете, Тальбот? — от удивления глаза Вилэнда широко раскрылись. Его дрожащий голос звучал благоговейно, как молитва, и вся его поза выражала мольбу. Он еще не осмеливался надеяться, слишком далеко его разум погрузился в долину смерти, чтобы над ним снова забрезжили даже отблески света. Вернее, он не осмеливался туда заглянуть, боясь, что не увидит света. — Значит, вы можете вытащить нас отсюда? Даже теперь… даже теперь вы…
— Возможно, я это сделаю, а возможно — нет, — мой голос, несмотря на сильную хрипоту, был в меру безразличным. — Я уже сказал, что предпочел бы остаться здесь. Я действительно хотел бы остаться здесь, но возможны и варианты. Все зависит от вашего поведения. Идите сюда, Вилэнд.
Он, дрожа, встал и с трудом подошел. Его ноги и все тело дрожали так сильно, что он с трудом стоял на ногах. Я схватил его здоровой рукой за лацканы пиджака и подтянул к себе так, что наши лица почти соприкасались.
— Воздуха осталось на пять минут, Вилэнд, а может, и того меньше. Быстро скажите, какую роль вы играли во всем этом деле вплоть до того момента, когда встретились с генералом Рутвеном. И поторопитесь!
— Вытащите нас отсюда! — простонал он. — Здесь совсем нет воздуха! Здесь нечем дышать! У меня болят легкие. Я не могу… я не могу дышать. Я не могу говорить… я просто не могу говорить… — он не преувеличивал, ему действительно было плохо.
— Говори, будь ты проклят, говори, — Ройял сзади схватил Вилэнда за плечи и начал трясти так, что голова того стала болтаться, как у сломанной куклы. — Говори! Ты что хочешь подохнуть здесь? Решил и меня утянуть за собой? Говори, гад!
И Вилэнд заговорил. Менее чем за три минуты, кашляя и задыхаясь, он рассказал мне все, что я хотел знать. Рассказал, как он заключил сделку с кубинским военным министром и несколько недель держал самолет наготове, как он подкупил офицера, отвечавшего за радиолокационную станцию слежения на западе Кубы, как он подкупил очень высокопоставленного государственного служащего Колумбии, рассказал, как был выслежен, перехвачен и сбит самолет и как он приказал Ройалу избавиться от тех, кто способствовал успеху его авантюры. Он начал говорить о генерале, но я жестом остановил его:
— Этого достаточно, Вилэнд. Идите, сядьте на место.
Я снова настроил систему регенерации воздуха на максимум.
— Что вы делаете? — прошептал Вилэнд.
— Впускаю сюда немного свежего воздуха. Вам не кажется, что здесь слишком спертый воздух и нечем дышать?
Они переглянулись, посмотрели на меня, но промолчали. Честно говоря, я ожидал вспышки ярости, упреков и даже попытки нападения, но ничего такого не произошло. Ими все еще владел страх, который оставался доминирующей эмоцией. Они знали, что все еще полностью находятся в моей власти, что от меня зависит их жизнь.
— Кто… кто вы, Тальбот? — прокаркал Вилэнд.
— Пожалуй, вы можете считать меня копом, — я опустился на матерчатый стул. Не хотелось начинать довольно тонкую работу поднятия батискафа на поверхность, пока воздух не очистится полностью и полностью не прояснится мой разум. — Когда-то я был порядочным и честным человеком, который вместе со своим братом работал по поднятию со дна моря затонувших кораблей и самолетов. Мой брат, это человек, вернее то, что осталось от него, сидит вон там на месте пилота, Вилэнд. Мы были отличной командой. Мы подняли золото со дна моря у побережья Туниса и деньги, полученные за эту работу, использовали на то, чтобы создать свою собственную авиатранспортную компанию. Во время войны и брат, и я были летчиками и летали на бомбардировщиках. После получили лицензии на вождение гражданских самолетов. Наши дела шли отлично, Вилэнд… они шли отлично, до того, как вы сделали это, — я ткнул большим пальцем в сторону разбитого, покрытого илом и водорослями самолета. — Когда я вернулся в Лондон, меня арестовали. Решили, что я имею к этому какое-то отношение. Но вскоре все прояснилось, и лондонское страховое агентство Ллойда, потерявшее всю страховку, наняло меня на работу в качестве специального следователя. Оно было намерено истратить весьма приличную сумму, чтобы вернуть хоть какой-то процент своих денег. Поскольку США и Великобритания также потеряли на этом деньги, правительства этих стран поддерживали меня. Никто никогда не имел такой мощной поддержки. Американцы пошли даже на то, что выделили для работы со мной своего самого лучшего полицейского. Как вы понимаете, этим полицейским был Яблонский.
Это сообщение потрясло Вилэнда и Ройяла. К этому времени ужас немедленной смерти частично отступил, они снова вернулись в реальный мир и могли по достоинству оценить то, что услышали от меня, и представить, как это отразится на их судьбах. Они уставились друг на друга. Потом перевели глаза на меня. Я не мог пожелать себе более внимательной аудитории.