— Итак, вы совершили грубейшую ошибку, джентльмены, — продолжал я. — Застрелить Яблонского было непоправимой ошибкой с вашей стороны. Одного этого вполне достаточно, чтобы отправить вас обоих на электрический стул: судьи не жалуют людей, которые убивают полицейских. Возможно, это не назовешь справедливым с их стороны, так как они должны быть абсолютно беспристрастны, на что поделаешь, именно так обстоит дело. Если убийство обыкновенного жителя еще может как-то сойти с рук, то убийство полицейского это, в любом случае, гарантированная смертная казнь. Нам известно о вас вполне достаточно, чтобы казнить вас на электрическом стуле шесть раз подряд.
Я рассказал им, как Яблонский и я год с лишним работали вместе, причем большую часть времени провели на Кубе: мы искали хоть какие-то следы сокровища. Рассказал, как мы впоследствии пришли к заключению, что оно до сих пор не найдено, так как на мировом рынке еще не появился ни один ограненный изумруд. Стоило на мировом рынке появиться хотя бы одному камешку, как через два, максимум три дня об этом стало бы известно Интерполу. Этому могло быть лишь одно объяснение — самолет упал в море, и кто-то поторопился уничтожить единственного человека, который мог точно указать, где затонуло сокровище, пилота, сбившего самолет с сокровищем.
Район наших поисков сузился до западного побережья Флориды. Чтобы вести поиски чего-то на дне моря требуется корабль и глубиномер высокой чувствительности. Мы обязали всех крупных поставщиков судового оборудования в Европе и Северной Америке немедленно уведомить нас о том, что они продают кому-то именно глубиномер высокой чувствительности. Естественно, что суда военно-морского флота, торговые и рыболовецкие суда исключались.
Они слушали очень внимательно. Они почти уже вернулись в нормальное состояние, и в их глазах я читал огромное желание прикончить меня. Я продолжил:
— Надеюсь, вы меня понимаете, какой была следующая, после несвоевременного убийства пилота, ваша ошибка? В течение четырех месяцев частными лицами было куплено шесть высокочувствительных глубиномеров. Все шесть были куплены владельцами больших яхт. И лишь одна из них курсировала вдоль западного побережья Флориды. — «Искусительница», принадлежавшая генералу Блеру Рутвену.
Это была блестящая идея, вынужден согласиться. Лучшего прикрытия для того, чтобы, не вызывая подозрений, обследовать буквально каждый квадратный метр морского дна у побережья Флориды, не сыщешь. Пока геологи генерала, взрывая на дне моря свои бомбочки, составляя сейсмологические карты подводных горных пластов, вы, пользуясь глубиномером, тоже составляли свои карты, отмечая контуры каждого даже небольшого предмета, покоящегося на дне моря. На эту работу ушло почти сорок два дня: вы немного просчитались и начали работы, уйдя слишком далеко на север. И уже тогда мы наблюдали за каждым вашим передвижением. У нас даже было специальное судно для ночного патрулирования. Именно с его помощью я и побывал на платформе сегодня ночью. Так или иначе, вы нашли самолет. Вы даже потратили три ночи на то, чтобы вытащить его тралами. Но, вам удалось вытащить только кончик левого крыла, — я сделал жест в сторону иллюминатора. — По поверхности повреждения видно, что обломано недавно.
— Откуда известно все это? — прошептал Вилэнд.
— Откуда? Дело в том, что я работал на борту «Искусительницы» сменным инженером. — Я проигнорировал ругань Вилэнда и то, что его руки непроизвольно сжались в кулаки. — Помните, вы говорили, что и вы и генерал видели меня где-то раньше: то ли на борту судна в Гаване, то ли где-то еще. Вы ошибались, хотя было время, когда я действительно работал в этой фирме. Я проработал на «Искусительнице» пять недель. Покинув яхту, перекрасил волосы в этот дурацкий цвет, сделал пластическую операцию, в результате которой у меня появился шрам, и симулировал хромоту. Но ты не очень-то наблюдателен, Вилэнд, даже несмотря на этот маскарад, ты должен был узнать меня.
Именно так обстояли дела. Вы уже знали, где находятся сокровища, но как их достать? Потом кому-то из вас пришла в голову блестящая мысль использовать для этой цели батискаф, приспособив соответствующим образом платформу буровой. Бьюсь об заклад, эта идея пришла в голову вашему умершему другу-инженеру Брайсону.
Дыхание в кабине, благодаря работе системы регенерации воздуха, уже не вызывало никаких болевых ощущений. И с каждой минутой поведение Вилэнда и Ройяла становилось все наглее и нахальнее.