— Это, наверное, Чарльз, — пробормотал я. — Откройте дверь, отступите на несколько шагов, чтобы она не ударила вас, возьмите бутылки и скажите, что сдачи не надо. И не пытайтесь как-то предупредить его: что-то прошептать, сделать какие-то знаки или выскочить наружу. Я из ванной буду следить за тем, чтобы этого не произошло. Пистолет будет нацелен вам в спину.
А она уже и не пыталась предпринять что-либо. Наверное, слишком замерзла и чувствовала себя несчастной и измученной. Все возрастающее напряжение этого кошмарного дня, видимо, лишило ее воли и желания действовать.
Старик-негр отдал ей бутылки, и, удивленно бормоча слова благодарности за столь щедрые чаевые, осторожно прикрыл за собой дверь.
— Вы дрожите от холода. Ни к чему моей страховке получать воспаление легких. Погодите минуту. — Сердитым тоном сказал я, и принес из кухни пару стаканов. — Выпейте глоток брэнди, мисс Рутвен, а потом примите горячую ванну. Да, посмотрите в моем чемодане. Может быть, вам удастся подобрать себе какую-то сухую одежду.
— Вы так добры… — с горечью сказала она. — Пожалуй, брэнди я выпью.
— А принять ванну не хотите?
— Нет. — Пауза колебания, и скорее предполагаемый, чем увиденный мной, блеск ее глаз. И тут я понял, что ошибаюсь, думая, что она слишком устала, чтобы отколоть какой-нибудь номер. — Впрочем, пожалуй, приму и ванну.
— Прекрасно, — я дождался пока она осушила стакан, поставил свой чемодан на пол ванной и отступил назад, чтобы пропустить ее. — Надеюсь, что вы не будете принимать ванну всю ночь. Я голоден.
Дверь ванной закрылась, щелкнул замок.
Послышался шум заполняющей ванну воды. Слышно было, как она плещется в ванне. Этот звук ни с чем не спутаешь. Она предприняла все, чтобы заглушить мои подозрения.
Вот она вытирается полотенцем и слышится шум сливаемой из ванной воды. Все, пора. Я через кухню и гараж вышел во двор. Как раз вовремя, чтобы увидеть открывающееся окно ванной. Когда девушка спрыгнула на землю, я одной рукой вцепился в ее плечо, а второй рукой зажал рот, и привел ее в гостиную.
Девушка выглядела посвежевшей, чистой, и даже более юной. На ней была моя белая рубашка, засунутая за пояс широкой в складку юбки. В глазах стояли слезы разочарования и поражения. Но если бы не они, то ее лицо заслуживало того, чтобы уделить ему особое внимание. Я впервые как следует рассмотрел его, несмотря на длительное время, проведенное вдвоем в автомобиле.
У нее были удивительные, густые и блестящие, с золотым отливом, волосы, разделенные прямым пробором и заплетенные в косы. Такие косы бывают у девушек из прибалтийских стран. Эта девушка никогда бы не выиграла конкурс на звание «Мисс Америка»: для этого у нее слишком волевое лицо. Она не стала бы даже «Мисс Саус-Венис». В ее лице неуловимо проглядывало что-то славянское: слишком выделялись на нем широкие скулы и слишком полные губы; серые, цвета стали, глаза слишком широко расставлены, носик вздернутый. Подвижное, умное лицо: симпатичное, доброе, насмешливое и жизнерадостное, если бы только исчезли с него следы усталости и страха.
Были времена, когда я грезил о домашних тапочках и камине в собственном доме, что ж, именно такую женщину хотелось бы видеть хозяйкой моего дома.
Она была женщиной, которая всегда будет выглядеть моложе своих лет, женщиной, которая станет вашей половиной и надолго войдет в вашу жизнь, навсегда оттеснив всех, словно сошедших с конвейера, смазливых крашеных блондинок с волосами цвета платины.
Я стоял, и мне было немного жаль ее и жаль себя. И тут я почувствовал холодный сквозняк, дующий в затылок. Сквозняк из открытой двери ванной, хотя всего десять секунд назад она была закрыта на замок изнутри.
Глава 3
Мне незачем было смотреть во внезапно расширившиеся глаза девушки, чтобы сообразить, что сквозняк, дующий мне прямо в шею, не игра моего воображения. Я медленно повернулся, инстинктивно развел руки в стороны. Возможно, потом придумаю что-то более разумное, но пока было не до этого.