Первое, что я увидел, — оружие в его руке. И это оружие не было оружием, которое обычно носят при себе новички. У него в руке чернел матовый немецкий маузер калибра 7.63. Маузер — оружие одно из самых экономичных: пуля может пробить трех человек сразу.
Второе, что я заметил, — уменьшившаяся, с тех пор, как я в последний раз ее видел, в размерах дверь ванны. Его плечи почти касались обеих сторон дверной коробки, хотя просвет был очень широким. Голова касалась притолоки.
И третье, что я заметил, — на его голове панама, а цвет его пиджака зеленый. Да это же владелец «форда», стоявшего рядом с нашей машиной на обзорной площадке
Гигант левой рукой захлопнул дверь ванной:
— Тебе не следовало бы оставлять окна открытыми. Давай сюда свою пушку, — у него был спокойный, красивый баритон, в котором не было ничего показного или угрожающего. Было очевидно, что он всегда говорит таким голосом.
— Пушку? — я прикинулся растерянным.
— Послушай, Тальбот, — миролюбиво сказал он, — я подозреваю, что мы оба, как говорятся, профессионалы. Незачем затевать ненужный диалог. Давай пушку. Она в правом кармане твоего пиджака. Я жду. Двумя пальцами левой руки брось пушку на ковер. Спасибо.
Ему незачем было тратить время на то, чтобы произнести последние слова: я и без них уже отшвырнул ногой пистолет в его сторону.
Я хотел, чтобы ему стало понятно: я — профессионал не хуже его.
— А теперь сядь. — Он посмотрел на меня и улыбнулся.
Теперь я его рассмотрел. Широкое лицо, если конечно можно назвать лицом эту каменную глыбу. Узкие черные усики и тонкий римский нос с горбинкой выглядели как-то не к месту. Они выглядели так же нелепо, как морщинки от смеха вокруг его глаз и с обеих сторон рта. У меня не было ни малейшего доверия к этим морщинкам. Казалось, этот парень улыбался лишь тогда, когда бил кого-нибудь по голове своим маузером.
— Вы опознали меня на стоянке? — спросил я.
— Нет. — Он, подобрав кольт, извлек из него оставшуюся пулю, и небрежно бросил его точно в мусорную корзину стоявшую в углу метрах в трех. Уверенный в себе человек, которому удается все, что бы он ни задумал. — Я никогда не видел тебя до сегодняшнего дня. Никогда даже не слышал о тебе, пока не увидел на стоянке, — продолжал он. — Но я увидел эту девушку. Вот о ней слышал, наверное, не менее тысячи раз. Ты, вероятно, англичанин, иначе бы тоже слышал. А может, ты слышал ее имя, но не имеешь о нем ни малейшего представления. И поверь, ты далеко не первый, кого ввел в заблуждение ее внешний вид. Никакой косметики, волосы заплетены в косы, простая речь... Так выглядят и ведут себя только тогда, когда осознают свое превосходство над соперницами, вернее понимают, что соперниц просто нет. — Он посмотрел на девушку и улыбнулся. — А у Мери Блэр Рутвен соперниц нет. Когда ты признан в обществе и у тебя такой отец, то ты можешь обойтись без прически, сделанной у лучших мастеров, потому что это тебе просто не нужно. Это я говорю тебе в качестве пояснения.
— И кто же ее отец?
— Твое невежество удивляет меня. Его зовут Блер Рутвен. Генерал Блер Рутвен. Ты слышал о «Списке 400 самых богатых людей»? Он в него входит. А ты слышал когда-нибудь о «Мейфлауэр»? Именно предки старого Рутвена разрешили пилигримам основать колонию в Америке. Этот старик самый богатый старик в Соединенных Штатах, возможно, за исключением только Поля Гетти.
Я не перебивал его и внимательно слушал. Тут, как говорится, комментарии не требовались. Интересно, что бы он сказал, если бы узнал о моем желании видеть хозяйкой моего дома эту наследницу многомиллионного состояния. Вместо этого я сказал:
— Твой радиоприемник был включен, когда ты сидел в машине на стоянке, и ты услышал все в новостях.
— Именно так, — оживленно согласился он.
— Кто вы? — это был первый вопрос, который задала ему Мэри Блер Рутвен с тех пор, как он появился в комнате. Вот что значит принадлежать к семье, входящей в «Список 400 самых богатых людей». Такой человек не упадет в обморок, не прошепчет «Слава Богу, что вы спасли меня», не разрыдается, не бросится обнимать своего спасителя. Такой человек всего-навсего посмотрит на своего спасителя с дружелюбной улыбкой, считая его на мгновение равным себе, прекрасно зная, что ни о каком равенстве не может быть и речи.
— Мое имя Яблонский, мисс. Герман Яблонский.
— Полагаю, что вы тоже прибыли на «Мейфлауэр» вместе с пилигримами? — съязвил я и внимательно посмотрел на девушку. — Итак, у вас миллионы и миллионы долларов, не так ли? Мне кажется, что это слишком большая сумма, чтобы запросто расхаживать по городу. Теперь я понимаю, зачем там присутствовал Валентино.