Видимо, Ройял чего-то не додумал. А может быть, его обманула моя хромота. Люди довольно часто думали, что хромота замедляет мои движения, но они ошибались.
Я вышел в широкий коридор, который тянулся и налево и направо. Там никого не было. Я замедлил шаг и, держась ближе к стене, зашел за дверь, словно дожидаясь, когда выйдет Ройял и скажет мне, правильно ли я иду. Потом резко повернулся лицом к двери и ударил правой ногой ее с такой быстротой и силой, на которые только был способен.
Была, конечно, вероятность угодить выходящему Ройялу дверью в висок с летальным исходом, но и так получилось неплохо, он взвыл от боли и пистолет выпал из его руки, отскочив метра на два, в коридор. Я бросился за пистолетом, упал на пол, схватил пистолет за ствол, и перевернулся на спину. Вижу, слегка пришедший в себя Ройял, падает на меня с намерением отобрать любимую свою игрушку. Куда я попал рукояткой пистолета, сказать не могу, но в лицо это точно. Звук походил на удар топора по стволу сосны. Он потерял сознание, прежде чем придавил меня к полу. Ройял очень помешал мне. Для того, чтобы столкнуть его, перехватить пистолет для стрельбы и встать на колени потребовалось не более двух секунд. Но двух секунд более чем достаточно такому человеку, как Яблонский.
Одним ударом он вышиб у меня из руки пистолет. Я бросился, пытаясь схватить его за ноги и опрокинуть, но он отпрыгнул в сторону с быстротой чемпиона наилегчайшего веса и от удара колена я оказался на полу. А потом было уже слишком поздно что-либо предпринимать, я увидел в руке у Яблонского пистолет, направленный мне в переносицу.
Я медленно поднялся и уже не делал попыток сопротивляться. Через открытую дверь в коридор вбежали генерал и Вилэнд с пистолетом в руке. Они сразу же успокоились, увидев, что Яблонский держит меня под прицелом. Вилэнд наклонился и помог стонущему Ройялу принять сидячее положение. У Ройяла была глубоко рассечена левая бровь и сильно кровоточила. Завтра на этом месте вздуется желвак величиной с гусиное яйцо. Чтобы прийти в себя, Ройял несколько секунд тряс головой, потом ладонью стер кровь и медленно стал обводить всех взглядом, пока его глаза не встретились с моими. Я ошибался, думая, что глаза у Ройяла пустые и ровным счетом ничего не выражающие. Заглянув в них, я вдруг почувствовал влажный запах только что вырытой могилы.
— Вот теперь я убедился, джентльмены, в том, что действительно нужен вам, — весело сказал Яблонский. — Никогда бы не подумал, что кто-то, выкинув с Ройялом такой номер, останется жив и невредим, чтобы хвастаться друзьям своей ловкостью. Теперь мы все убедились в том, на что способен Тальбот. — Яблонский сунул руку в боковой карман, вытащил довольно изящные, из вороненой стали, наручники и ловко защелкнул их на моих запястьях. — Сувенир, оставшийся мне на память от тяжело прожитых лет, — объяснил он. — Может быть, в этом доме найдется еще одна пара наручников, проволока или цепь?
— Это можно устроить, — почти механически ответил Вилэнд. Он все еще не мог поверить в то, что произошло с его надежным палачом.
— Отлично, — усмехнулся Яблонский и посмотрел на Ройяла. — Можете сегодня не запирать дверь на ночь. Я уж позабочусь, чтобы Тэлбот не тронул больше ни одного волоска на вашей голове.
Ройял перевел мрачный и злобный взгляд с моего лица на Яблонского. Выражение его лица не сулило ничего хорошего. У меня появилось такое ощущение, что теперь он рисует в своем воображении не одного, а двух покойников.
Дворецкий повел нас наверх. Мы прошли по коридору в конец большого дома. Дворецкий вынул из кармана ключ, отпер дверь и пропустил нас в комнату. Это была спальня, скудно обставленная дорогой мебелью. В углу умывальник, а у правой стены, в самом центре, деревянная кровать — современная из красного дерева. В стене слева еще одна дверь. Другим ключом была открыта и она. Такая же спальня — зеркальное отражение первой, но только кровать была не современной, а старинной, с никелированными спинками в виде решетки. Кровать выглядела такой массивной и прочной, словно кусок фермы железнодорожного моста. Она, наверняка, предназначалась для меня.
Мы вернулись в первую спальню, и Яблонский протянул руку в сторону дворецкого:
— Теперь, пожалуйста, ключи от комнат.
Дворецкий заколебался, неуверенно посмотрел на Яблонского, пожал плечами, отдал ему два ключа и собрался уходить. Яблонский остановил его и добродушно сказал:
— Видишь маузер, дружок. Неужели ты хочешь получить им по башке?