— Я хотел бы попасть на борт этого судна, Джон. Как вы думаете, это возможно? — У меня не было большого желания пробираться на борт танкера, но я знал, что должен это сделать. До этого мне не приходила в голову мысль о том, что здесь более или менее постоянно может быть пришвартован какой-то корабль. Теперь я столкнулся с этим фактом, и он стал для меня самым важным, ему следовало уделить особое внимание.
— Но… но мне сказали, что вы хотели попасть на нефтяную вышку, мистер Тальбот, а не на танкер.
— Да, это так, но я решил побывать на вышке немного позже. Вы могли бы подвезти меня к кораблю?
— Можно попытаться, — хмуро сказал Зеймис. — Сегодня плохая ночь, мистер Тальбот.
Подумать только, и он говорил мне об этом! Для меня эта ночь была не просто плохой — ужасной. Но я промолчал.
«Метален» находился как раз напротив центра одной из длинных сторон платформы, и я видел, что массивные стальные колонны, поддерживающие ее, расположены не совсем симметрично. Между четвертой и пятой опорами был зазор метров пятьдесят. В этом месте, в верху, платформа образовывала нечто вроде желоба глубиной метров десять, а шириной пятьдесят. На дне его был установлен огромный подъемный кран. Танкер был пришвартован прямо под этим желобом
Обогнув вышку мы оказались прямо под массивной платформой вышки.
Один из молодых греков, черноволосый, бронзовый от загара юноша по имени Эндрю, занимался чем-то на носу «Металена». Когда мы поравнялись со второй от края опорой, он тихо окликнул Джона и одновременно с силой бросил как можно дальше в воду спасательный круг, прикрепленный к канату, намотанному на катушку. Спасательный круг волной и течением понесло по одну сторону опоры под платформу, разматывая с катушки канат. А Джон, сбросив обороты двигателя, дал задний ход, и направил «Матален» под платформу с другой стороны опоры. Эндрю вытянул спасательный круг, подцепив его багром, и через минуту «Метален» был уже надежно пришвартован к колонне. Никто не слышал, никто не видел нас: по крайней мере, так нам казалось.
— Постарайтесь обернуться как можно быстрее, — тихо и взволнованно сказал Джон. — Не знаю, сколько мы еще сможем ждать. Чую, что надвигается шторм.
Он нервничал. Я тоже. Нервничала вся команда. Но ему-то что — сиди и жди на суденышке. Никто не собирался оглоушить его ударом по голове, связать веревками и бросить в Мексиканский залив.
— Не волнуйтесь, — ободряюще сказал я.
Хотя, уж если кто и должен был волноваться, то это был я.
Под пиджаком и брюками у меня был заранее надет гидрокостюм. Взяв акваланг и страховочный линь намотанный на катушку, я осторожно шагнул через борт в резиновую надувную лодку, которую кто-то из команды заранее спустил на воду. Эндрю уже сидел на корме этой хлипкой посудины, держа в руке моток веревки. Как только я уселся в лодке, он начал понемногу отпускать веревку, привязанную к «Металену». Прилив быстро уносил нас под мрачную громаду платформы по направлению к танкеру. Грести веслом против течения возвращаясь обратно будет невозможно. Придется добираться до «Металена», перебирая веревку руками и подтягиваясь.
Мы приблизились почти вплотную к борту корабля, пришвартованного к массивным опорам правым бортом. По моей команде, произнесенной шепотом, Эндрю закрепил веревку на носу нашей лодки. Платформа нависала над танкером в сторону моря где-то метра на три, поэтому свет прожекторов и ламп на подъемном кране создавал лишь узкую освещенную полоску на палубе с левого борта танкера. Остальная часть корабля была погружена в глубокую тьму, если не считать пятна света на палубе, проникающего из прямоугольного отверстия в нависающей платформе. Через это отверстие к палубе танкера спускался вертикальный зигзагообразный из нескольких пролетов металлически трап. Нижний пролет трапа, шарнирно прикрепленный к следующему, качался — прилив поднимал его конец, отлив опускал. Все было словно специально подготовлено для меня.
Корабль глубоко сидел в воде, видимо был полностью загружен, палуба была буквально в полуметре над водой. Я вынул из кармана фонарик-карандаш и поднялся на борт. Продвигался вперед в полной темноте, если не считать тусклого отблеска света жилых помещений на корме. Не было даже навигационных и стояночных огней. Иллюминация буровой вышки делала их не нужными.
Я начал осмотр. В помещение полубака вели раздвижные двери. Тихонько откинув задвижку и отодвинув одну из этих дверей настолько, чтобы просунуть руку с фонариком и голову, я увидел бочки, банки с краской, канаты, тяжелые цепи — что-то вроде кладовой боцмана. Для меня там не было ничего интересного. Я снова закрыл дверь на задвижку и отправился на корму.