Яблонский, который заранее все разведал, сказал, что ни эта изгородь, ни эта стена, предназначенные для отпугивания тех, кто стесняется пройти через парадный вход, не были особенностью генеральского имения. У большинства соседей Рутвена, людей обеспеченных и занимающих солидное положение, была точно такая же защита их собственности.
А вот и веревка, свисающая с сучковатой ветки дуба, росшего за стеной на территории имения. Тесная зюйдвестка сковывала движения, поэтому я с огромным трудом влез по веревке на дуб, отвязал ее, спустился с дерева на другой стороне, и спрятал веревку под выступающие корни. Я не думал, что веревка еще раз понадобится мне, но ведь предусмотреть все заранее невозможно. Да и нельзя, чтобы ее не нашел кто-нибудь из людей Вилэнда…
В отличие от соседей у генерала после каменной стены, на расстоянии примерно шесть метров от нее, была хитрая ограда. — В землю вбиты столбики. Между ними натянуто пять рядов толстой проволоки, причем три верхних ряда были не из обычной, а из колючей проволоки. Если бы человек захотел проникнуть через это проволочное заграждение, то проще всего ему было поднять вверх вторую снизу гладкую проволоку, отжать вниз нижнюю и пролезть между ними.
Но, благодаря Яблонскому, я знал то, чего не мог знать человек, решившийся проникнуть через проволочное заграждение: если действовать так, то включится сигнал тревоги. Именно поэтому я, ухватившись за столбик забора, вскочил сразу на третью проволоку и с величайшим трудом, держась за столб, преодолел три верхних ряда колючки, порвав при этом в двух местах зюйдвестку Эндрю. Он получит ее назад в непригодном виде, если вообще получит.
Деревья росли очень густо, под ними было совершенно темно. Пройти межу ними мешали, свисающие с веток, плети испанского мха, они все время лезли в лицо. Я не осмелился включить фонарик и надеялся только на инстинкт и удачу. Мне нужно было обойти, обнесенный забором огород, находящийся слева от дома, и добраться до пожарной лестницы здания. Надо было пройти около ста метров, и я рассчитал, что на это потребуется около четверти часа.
Я не шел, а шаркал ногами по земле, почти не отрывая от нее ног, скользящим движением отбрасывал в сторону все, что валялось на земле, что могло хрустнуть. Пока удавалось двигаться без шума. После того, как налетел мордой на дерево, я пошел вытянув руки вперед и ощупывая все перед собой.
Минут через десять я начал всерьез тревожиться, не сбился ли с пути. Внезапно через просветы деревьев и пелену дождя, стекающего с листвы дубов, мне вдруг показалось, что вижу мерцающий свет. Он вспыхнул и погас. Возможно, мне это только показалось, но нет, мне никогда ничего не казалось, с нервами у меня все в порядке. Я замедлил передвижение, надвинул на лоб шляпу и капюшон зюйдвестки, и застегнул ее воротник, спрятав в нем подбородок, нужно было чтобы лицо и шея не выделялись светлым пятном в окружающем меня мраке и не выдали моего присутствия. Что же касается шуршания зюйдвестки, то в такую погоду его не было слышно уже в полутора метрах.
Я проклинал испанский бородатый мох, длинные липкие плети которого лезли в лицо и мешали видеть. Из-за этого проклятого мха я был вынужден то и дело закрывать глаза, хотя ни в коем случае не должен был делать этого. Постоянное моргание настолько утомило зрение, что я готов был встать на четвереньки и дальше пробираться в таком положении. Возможно, и встал бы, но меня удержала мысль, что тогда шуршание зюйдвестки станет громче и выдаст меня.
Сбоку где-то в десяти метрах от себя я снова увидел мерцающий свет, этот свет был направлен не в мою сторону, а вниз. Я сделал пару быстрых бесшумных шагов в том направлении, чтобы разобраться в ситуации. Тут я обнаружил, что двигался до этого абсолютно правильно, — шел вдоль забора вокруг огорода. Поскольку на половине второго шага моя вытянутая вперед рука уткнулась в металлическую сетку, из которой и был сделан этот забор. Сетка заскрипела, как давно не смазанная дверь.
Раздался возглас, свет погас. Наступило короткая пауза и снова вспыхнул свет — свет электрического фонарика. Но блуждающий луч был теперь направлен не вниз на землю, а лихорадочно прыгал по сторонам, обшаривая огород. Человек, державший в руке фонарик, видимо, очень нервничал, так как не мог сообразить, откуда послышался звук. В противном случае он через три секунды обнаружил бы меня. Я бесшумно сделал шаг назад. Всего один шаг. Этого хватило, чтобы спрятаться за ближайший дуб. Я слился с деревом, так тесно прижавшись к нему, словно хотел свалить. Никогда в жизни я еще так сильно не хотел, чтобы в руке был пистолет.