Она немного подумала и сказала:
— Не могу точно ответить. Все началось, когда мы в конце апреля прошлого года отправились в Вест-Индию отдыхать на нашей яхте «Искусительница». На Ямайке, в городе Кингстоне, отец получил уведомление от адвоката, что мама просит дать ей официальный развод. Возможно, вам довелось слышать об этом, — печально добавила она, — ведь в Северной Америке не было ни одной газеты, в которой не печатали бы об этом. В некоторых газетах статьи были особенно злобные и бесцеремонные.
— Вы хотите сказать, что генерала считали образцовым гражданином Штатов, а многие годы его брак с вашей матерью — идеальным браком?
— Да, что-то в этом роде. Они стали настоящей мишенью для желтой прессы, — горько сказала она. — Не знаю, что произошло с мамой, нам всегда было так хорошо вместе. На этом примере я убедилась, что дети никогда не знают об истинных отношениях своих родителей.
Голос ее был усталым, безнадежным, это был голос человека, потерпевшего в жизни тяжелое фиаско. Да и выглядела она соответственно своим словам. Мэри Рутвен действительно была сбита с толку неожиданной переменой судьбы, иначе она никогда бы не стала говорить на эту тему с незнакомым человеком.
— Дети?
— У меня есть сестра. Ее зовут Джин, она на десять лет моложе меня. Похоже, что она будет жить с матерью. Юристы все еще работают над условиями развода, но я думаю его не будет, — она натянуто улыбнулась. — Вы не знаете Рутвенов из Новой Англии, мистер Тальбот — некоторые слова начисто отсутствуют, в их лексиконе. Одно из этих слов развод.
— И ваш отец не сделал ни единой попытки, чтобы помириться?
— Он дважды пытался повидаться с мамой. Эти попытки были безрезультатны. Она не хочет видеть его. Она не хочет видеть даже меня. Она куда-то уехала и никому неизвестно куда. Если есть деньги, это устроить нетрудно. — Упоминание о деньгах направило ее мысли в совершенно иное русло.
Когда она заговорила снова, в ее голосе звучали все двести восемьдесят пять миллионов долларов:
— Не могу понять, почему вы интересуетесь личной жизнью нашей семьи, мистер Тальбот.
— Я тоже не понимаю, зачем вы рассказываете мне о ней, — голос мой был таким, словно я просил у нее извинения. — Меня ваши дела интересуют постольку, поскольку они касаются Вилэнда. Он появился на горизонте как раз в это время, не так ли?
— Да, приблизительно в это время. Через неделю или две. Отец был в ужасном состоянии и, чтобы отвлечься, готов был выслушать любое деловое предложение, только бы не думать о своих семейных неурядицах, и… и…
— И разумеется, его деловое чутье несколько притупилось. Иначе бы он не пустил Вилэнда и на порог. Хотя, откровенно говоря, и в обычной ситуации трудно было бы предположить, что тут кроется что-то нечистое, от фасона усов до манеры держаться — Вилэнд воплощение преуспевающего промышленника. Я полагаю, что Ройял появился несколько позже?
Она молча кивнула. Мне казалось, она вот-вот расплачется. Слезы могут растрогать меня, но не тогда, когда времени в обрез. А сейчас отчаянно не хватало времени. Близился рассвет. Я смотрел на утомленную девушку:
— Как вы думаете, смогут они отправиться сегодня на вертолете на объект Х-13?
— Наши вертолеты летают практически в любую погоду. Вам сказали, что они полетят сегодня?
— Да. — Я не стал вдаваться в подробности. — Может быть, теперь вы все же скажете правду, зачем вам понадобилось встретиться с Яблонским.
— Сказать по правде…
— Вы сказали, что у него доброе лицо. Может быть, это так, а может, нет. Но доброе лицо еще не причина, чтобы быть откровенной.
— Я ничего не скрываю. Честное слово, ничего не скрываю. Все дело в том, что у меня сдали нервы и я очень волнуюсь. Услышала кое-что о нем и решила…
— Давайте ближе к делу, — грубо оборвал я.
— Вы знаете, что библиотека оборудована подслушивающим устройством?
— Да, слышал об этом. Схема подслушивающего устройства меня не интересует, мисс. Дальше.
Ее бледные щеки слегка порозовели.
— Простите… Я была в кабинете, находящемся рядом с библиотекой и, сама не знаю зачем, включила подслушивающее устройство. — Я усмехнулся: малышка не прочь послушать чужие разговоры. — В библиотеке были Вилэнд и Ройял, они говорили о Яблонском.
Я уже не улыбался.
— Они пустили «хвост» за Яблонским, когда утром он уехал в Саус-Венис. Яблонский зашел в слесарную мастерскую, зачем установить не удалось. (Я мог бы заполнить этот пробел: он зашел туда, чтобы купить веревку, заказать дубликаты ключей и позвонить по нескольким телефонам.) Когда Яблонский вышел из мастерской, тот человек, который зашел за ним туда, куда-то исчез, — она слабо улыбнулась. — Скорее всего, Яблонский заметил слежку и принял меры.