Когда я, наконец, спустился, то мог стоять, слегка покачиваясь, лишь держась за скобу лестницы. Я был весь в поту, мое лицо должно быть было белым, как бумага. К счастью, свет от маленькой лампочки у подножия этой цилиндрической могилы был слабым, и опасность, что Вилэнд или Ройял заметят мое плачевное состояние, мне не угрожала. К тому же у Ройяла вряд ли возникнет желание ко мне приглядываться, он сам после этого спуска тоже будет чувствовать себя довольно мерзко. Любой человек, перенесший два нокаута, уложившие его на целых полчаса, не сможет похвастаться, что находится в отличной форме через пять минут после того, как к нему вернулось сознание. Что касается Вилэнда… да он просто изрядно трусил и в данную минуту его интересовали только собственная персона и предстоящее путешествие.
Спустился последний из них — напарник Кибатти, который должен был задраить за нами люк шлюза. Он отдраил крышку люка шлюза, спустился туда открыл крышку люка батискафа, отсоединил дополнительное крепление батискафа к фланцу шлюза при помощи талрепов, вылез. Теперь, когда батискаф прижимался к шлюзу лишь силой положительной плавучести, нужно было действовать очень быстро, при таком волнении моря на верху, батискаф может качнуть и резиновое уплотнение дать течь. Мы спустились в батискаф, и я, включив свет, занялся предохранителями и электропроводами, предоставив Вилэнду удовольствие задраить за нами крышку люка батискафа.
Как я и ожидал, неимоверное количество разноцветных перепутанных проводов, свисающих из электрораспределительного щита, а также скорость и оперативность, с которой я подключил их в их гнезда, ориентируясь на сделанные мной записи, произвели на них неизгладимое впечатление. К счастью, электрораспределительный щит был установлен на уровне моей талии: моя левая рука почти совсем вышла из строя и действовала только от кисти до локтя, но не выше… Я подключил последний провод, закрыл электрораспределительный щит и стал проверять электропроводку. Если Вилэнд наблюдал за мной с нетерпением, то на физиономии Ройяла вообще отсутствовало выражение. — Сфинкс да и только. Нетерпение Вилэнда меня совершенно не трогало. Спешка нужна только при ловле блох. Я тоже отправлялся в батискафе и не хотел рисковать. Проверить все действительно нужно было тщательно. Запустив двигатели, я повернулся к Вилэнду и показал на пару светящихся дисков.
— Моторы. Здесь их шум совсем не слышен, но они работают так, как положено. Вы готовы?
— Да, — он облизнул губы. — Готов, если готовы вы.
Я кивнул, повернул регулирующий клапан, чтобы заполнить соответствующую балластную цистерну водой. Батискаф приобрел отрицательную плавучесть и начал плавно погружаться. Глубиномер говорил об этом однозначно.
— Батискаф оторвался от шлюза, — сказал я Вилэнду и, включив прожектор, направил свет вертикально вниз, через плексигласовый иллюминатор под нашими ногами было видно песчаное дно. Вот оно уже в трех метрах от нас. Я прекратил заполнение балластной цистерны.
— Говорите, какое направление надо взять. Скорее, у меня нет желания утонуть в этом иле.
Вилэнд глянул в бумагу, которую вытащил из кармана:
— Курс 222 градуса, практически юго-запад.
— Это правильное направление?
— Что вы имеете в виду под словом «правильное»? — сердито спросил Вилэнд. Что это он такой раздраженный, может него клаустрофобия, и он боится замкнутого пространства?
— Этот курс учитывает влияние на компас этой металлической махины? — нетерпеливо спросил я.
— Да. И Брайсон сказал, что поправка на буровую сделана.
— Брайсон, это ваш погибший друг-инженер?
Вилэнд промолчал.
Я «выжал сцепление», подправил курс и мы отправились в «слепой полет».
Брайсон, погибший от кессонной болезни, где он теперь? Скорее всего на дне в гробу залитом для гарантии цементом. Свидетели, даже мертвые им не нужны.
— От шлюза до самолета, если по горизонтали, пятьсот двадцать метров, — прервал мои размышления голос Вилэнда. Это было первое упоминание о самолете. — Глубина там сто пятьдесят. По крайней мере, так сказал Брайсон.
— Где начало впадины?
— Приблизительно в метрах трехстах отсюда. Потом дно понижается под углом около тридцати градусов.