— О, нет, только не здесь. Только не сейчас. Я должна это сделать. — Но этот внутренний монолог даже для меня самой звучал неубедительно.
В отчаянной попытке собраться с духом перед выходом из машины, я начала обратный отсчет от десяти. Ранее я работала во многих местах. И везде обходилось без серьёзных инцидентов. Я играла роль нормальной, здравомыслящей молодой девушки на протяжении многих лет. И, в основном, удачно. Случались лишь небольшие сбои. На моём пути встречались препятствия. Но я всё преодолевала. У меня были друзья, которые день за днем помогали мне бороться с фобиями. И всё было прекрасно. Верно? Так какого черта я до сих пор сижу в машине в сорокоградусную жару и схожу с ума по татуированному бармену?
Моя кожа покрылась мурашками, впрочем, как и всегда, когда я думала о нём. И даже если просто произносила его имя. Блейн. Боже, почему он не носит менее сексуальное имя? Например, Мортимер? Или Буфорд? Как это жестоко — назвать такого великолепного, пугающе-сексуального мужчину Блейном. Черт, нужно продержаться до восьми вечера.
Я вытерла свои потные руки о джинсы и несколько раз вздохнула, еще раз пытаясь успокоиться и замедлить свое сердцебиение.
Я понимала, что это было смешно. Блейн всего лишь мужчина, и в нем нет ничего особенного.
Я вынуждена была напомнить себе о том, что он олицетворял собой все те вещи, которых у меня не будет никогда: серьезные отношения, дружба, доверие, любовь, наконец. Я просто обязана держать Блейна на расстоянии, особенно сейчас, когда мы будем работать вместе.
Я зашла в бар, который встретил меня мягким звучанием классического рока, льющегося из аудиосистемы. Меня наполнило знакомое чувство уюта, то самое, что успокаивает нервы. Мне действительно здесь нравилось. Может быть, виной всему ностальгия, навеянная музыкальной атрибутикой, украшавшей стены. Или может быть, слабый запах лимонного средства для полировки мебели, смешавшийся с ароматами жареной еды из кухни бара. Или возможно, только возможно, мне было комфортно от вида мужчины за барной стойкой. Блейн улыбался, и его шоколадно-карие глаза напоминали теплые омуты порока. Мои мысли ненадолго утратили ясность, но, тем не менее, это не помешало мне улыбнуться ему в ответ.
— Привет, Бегунья! Рад видеть тебя снова, — сказал Блейн, когда я подошла.
Он взялся за край барной стойки и наклонился вперед, как делал всегда. Вероятно, это было привычкой, а может он так незаметно разминался. Но я знаю не понаслышке как трудно простоять на ногах более восьми часов, и насколько это вредно для спины.
Я покачала головой и игриво закатила глаза.
— Чувак, правда, хватит меня так называть.
Он улыбнулся понимающей улыбкой и прищурился.
— Почему? Ты уже перестала убегать?
Убегать? Я что, когда-то это делала?
— Никто не сбегает, Блейн. Как видишь, я здесь, — ответила я тихим, но уверенным голосом.
Я очень хотела, чтобы мои слова оказались правдой. Между нами повисла тишина, приглушая гомон обедающих людей и фоновую музыку. Блейн смотрел на меня, не отрываясь. Но его взгляд, как ни странно, действовал на меня расслабляющее. У него были глаза человека, который видел многое. Проникновенные и мудрые, но при этом полные жизни и страстные. От этого взгляда хотелось скрыться, но я убеждала себя остаться. Едва уловимого перекатывания штанги по его рту было достаточно, чтобы перенаправить мои мысли, и заставить сосредоточиться на насущной задаче. Работа. Я пришла сюда работать.
— Итак... где ты хочешь меня? — выпалила я, не подумав. — В смысле... ты хочешь меня за стойкой бара или, гм, э-э... С чего начнем?
Блейн рассмеялся, запрокинув голову. Когда он снова на меня посмотрел, в его глазах поселились игривость и озорство.
— Конечно, Ками. Я хочу тебя прямо здесь.
Я ничего не могла с собой поделать и усмехнулась про себя над его формулировкой. С другой стороны, моя фраза тоже содержала подтекст. Мне надо было держать лицо и дальше. Эти непонятные игры закончились. Ну, или должны были закончиться. Я и так слишком расслабилась, приподняв при этом маску, которую носила на публике. Только два человека могли проникнуть под мою личину. С ними я разделила дом и какое-то подобие семейной жизни. Блейн не входил в круг избранных. И никогда не войдёт. Если бы он узнал настоящую меня, а не ту девушку, которая только притворялась нормальной, он бы не захотел иметь со мной ничего общего.