— О чем ты? — спросила я, зевая.
Анжела закатила глаза перед тем, как сползти чуть ниже и свернуться около меня. Дом перепрыгнул через нас и приземлился с другой стороны. Он выхватил одну из моих подушек, прежде чем я успела запротестовать.
— Ты точно знаешь, о чем я говорю, Кам. Выкладывай все детали о бармене и не упусти ни одной подробности. И если ты скажешь, что ничего не происходит, то мы будем щекотать тебя до тех пор, пока ты не описаешься. Мы обмочим тебя, но, так или иначе, добьемся правды.
— Да, Кам, — добавил Дом, — что между вами происходит? С того места, где вы стояли, разило сексуальным напряжением как из запотевшей машины. Рассказывай.
Я закатила глаза и вздохнула, натянув одеяло на голову.
— Только не ты, Дом. Я думала, что у нас взаимопонимание. Разве я задаю тебе вопросы о каждой ходячей вагине, с которой ты имеешь дело?
— Это совершенно разные вещи, — вставила Анжела, — он их не знает и не заботится ни об одной из этих шлюшек, так что ему не надо отвечать на такие вопросы.
Я почувствовала, как рядом со мной Дом пожал плечами.
— Всё верно.
— Кроме того, — продолжила Анжела, — для тебя это впервые. Как и для всех нас. Он тебе нравится, Кам, как и ты ему. А это, черт побери, много значит!
Я стянула одеяло со своей головы и, нахмурившись, посмотрела на них.
— Кто сказал, что он мне понравился? Я даже толком не знаю этого парня.
— Да, но ведь ты хочешь его узнать. Именно это самое важное. — Анжела обняла меня рукой за талию и положила голову мне на плечо. — Давай, просто брось нам кость. Всего лишь одну маленькую косточку, и мы оставим тебя в покое.
Я почувствовала, как вспыхнуло мое лицо под их выжидающими взглядами и поняла, что показания на шкале моего раздражения повышаются.
— Почему вы двое такие заботливые? Да, это не то, что было у меня с мужчинами до сих пор. Черт побери, да я всего месяц назад закончила псевдоотношения.
Анжела раздраженно вздохнула.
— Но ты же знаешь, Кам, что то дерьмо не было настоящим. Прекрати ходить вокруг да около и скажи нам правду. Тебе нравится этот парень или нет? И помни, я знаю, когда ты говоришь неправду. У меня есть встроенный детектор лжи. Мои соски дергаются, когда я слышу ложь.
Мы с Домиником переглянулись и громко захохотали, фыркая и вытирая слезящиеся глаза.
— Что? — нервно спросила Анжела. — Я серьезно! Они действительно дергаются!
Она задрала лифчик и показала свою грудь четвёртого размера, заставляя нас смеяться еще больше.
— Эм-м-м, убери их от меня! Это самая невероятная чушь, которую я когда-либо слышала, и ты это знаешь! — пропищала я, когда она ущипнула меня за руку. — Ой! Не сердись — это чистая правда!
Наша маленькая избалованная девочка вскочила на ноги, с презрением выпятила нижнюю губу и бросила на нас гневный взгляд. Это только усилило нашу истерику.
— Отлично! Я вижу, мои специальные навыки не нужны. — С этими словами она ушла прочь в свою комнату.
— Дом, с ней серьезно что-то не так, — заметила я, как только мы пришли в себя от удивления.
— Я знаю, — сказал он, качая головой.
Мы молчали до тех пор, пока Дом не обнял меня и не склонил мою голову к себе на обнаженную грудь.
— Ты сказала бы мне, не так ли? Если тебе нужно будет с кем-то поговорить о... ты придешь ко мне, так ведь?
— Конечно, Дом. Ты же знаешь.
И снова нас окутала тишина. Между нами повисли невысказанные слова, в которых мы оба нуждались, но не могли озвучить, потому что от этого произнесенное стало бы более реальными. Мы пережили ужасные вещи и победили большинство наших демонов лучшим способом из всех, которые мы знали. Однако оба трусили, когда сталкивались с неизвестностью. Мы бежали от наших эмоций, потребностей и желаний... Тепло из наших сердец было изгнано на неведомые земли, которые мы редко посещали. Так было легче. Мы встречались с теми, с кем чувствовали себя терпимо. Этот способ подавлял страх и помогал пережить новый день.
Целомудренно поцеловав меня в щёку, Дом убрал руку из-под моей головы и поднялся с постели. Я его понимала. Таким образом он избегал неприятной темы, хотя в действительности он хотел быть хорошим другом и все обсудить. Так или иначе, с годами мы стали родственными душами. И насколько сложно было для меня открыться, настолько же трудно ему было сейчас переварить эти незнакомые чувства.
— Все в порядке, ты же знаешь. Нормально, что ты беспокоишься, — сказал он, дойдя до дверей моей спальни. — Это не делает тебя слабой или глупой. Не надо видеть в каждом парне… его.