— Кухня находится справа от гостиной, за столовой. Чай в шкафу над плитой.
Нет, я не могла ничего рассказать Блейну. Несмотря на все его заслуги передо мной, он все же был мужчиной. Он все еще был одним из них. Он был потенциально опасен, мог причинить боль, грубо обращаться и пытать. Я хотела верить, что он не такой, но факты говорили сами за себя. И я все еще была не той девушкой, с которой он мог бы быть вместе.
После ухода Блейна я немного приоткрыла дверь ванной, которую он за собой закрыл, и неуверенно выдохнула. Я разделась, молясь о том, чтобы он не подглядывал за мной через дверную щель. Затем попыталась соскрести с себя следы ужаса и отвращения, оставшиеся после вечерних событий. Через несколько минут, когда я отдраила кожу до ярко-розового цвета и тщательно вымыла волосы, за дверью послышался шорох.
— Ками? Я, э-э, заварил чай, и не знаю, хочешь ли ты выпить его сейчас или позже, — нервно сказал Блейн.
Он стоял, повернувшись спиной к двери. Его нервозность из-за того, что я была голой в нескольких метрах от него, была очень милой.
— Уже выхожу, — отозвалась я со слабой улыбкой на лице.
До сегодняшнего дня, если бы в моём личном пространстве оказался любой мужчина, кроме Дома, то это заставило бы меня согнуться, учащенно задышать и задрожать от страха. Но факт присутствия Блейна по ту сторону двери приносил мне только ощущение комфорта. Приготовив чашку успокаивающего чая, он проявлял заботу обо мне, и я чувствовала себя защищенной и совсем немного желанной.
Быстро почистив зубы, я вышла в спальню в одном махровом халате. Блейн сидел на подоконнике рядом с кроватью, рассматривая фотографии в рамках, на которых была запечатлена я с моими соседями по квартире, а также мою коллекцию маленьких безделушек. Ранее, вид человека, ощупывающего мои личные вещи и нарушающего их расположение, поверг бы меня в панику. Но сейчас, по непонятной причине, это мне даже нравилось. Страстное желание показать Блейну настоящую Камиллу Дюваль наполнило меня теплым чувством предвкушения.
Он поднял бумажного журавля — одну из множества фигурок оригами, захламляющих мою комнату.
— Твоя работа?
Я пожала плечами.
— Да. Сделала его еще в детстве, чтобы занять руки.
Я не решилась сказать ему, что это занятие спасало меня от приступов паники. Переключение внимания помогало мне расставить каждый страх на свое маленькое уютное местечко в моей голове. Когда жизнь становилась слишком сложной, и ужас накрывал меня с головой, только фигурки оригами помогали мне сосредоточиться, прогоняя эти страхи в самые дальние, закрытые уголки моего сознания.
Блейн отложил журавлика и взял следующую фигурку из светлой бумаги.
— Оригами придумали в Японии.
— Нужно ли быть японцем, чтобы есть суши? — спросила я, приподняв бровь.
— Ты права, — согласился он немного смущенно.
Я подошла к туалетному столику, чтобы взять кружку, когда обратила внимание на дверь. Она была закрыта. Я находилась в своей комнате наедине с мужчиной за закрытой дверью. Нет-нет-нет.
Как можно небрежней, с чашкой в дрожащих руках, из которой грозился пролиться горячий чай, я подошла к двери и полностью ее распахнула, чтобы быть уверенной, что она открыта. Если Блейн и заметил мои движения, то он не сказал ни слова.
— Эй, а это что? — спросил он, поднимая стеклянную банку, заполненную маленькими бумажными звездами.
— Просто небольшая коллекция бумажных звёздочек.
Он потряс банку и поставил ее на место.
— Больше похоже на большую коллекцию.
— Двести пятьдесят три, — выпалила я, прежде чем сообразила.
— Что?
Я сделала глоток чая, чтобы заставить свой рот молчать и не сказать еще что-нибудь.
— Двести пятьдесят три. Столько звезд находится в банке.
После сегодняшнего происшествия я должна была добавить туда счастливую двести пятьдесят четвертую. Черт, если быть честной, инцидент в баре заслуживал еще одной звезды. Но из-за присутствия Блейна необходимость зафиксировать срыв была отложена на неопределенное время.
Его глаза продолжали обследовать мою комнату, а пальцы ощупывать все вокруг, как во время чтения по методу Брайля[11]. Блейн полностью впитывал обстановку. Этот мужчина поглощал окружающее пространство, в надежде лучше меня узнать. Он подошел к акустической гитаре, стоящей в углу комнаты.
— Ты играешь?
— Немного. — Я пожала плечами.
Он нежно пробежался пальцами по струнам, а затем посмотрел на меня настороженным взглядом, проверяя мою реакцию.