Но мужчина, отдаляясь от Мегаполиса, старался об этом думать как можно меньше. Он наблюдал. Большой город, который несколько столетий тому был весь в неоновых огнях, теперь вызывал своей пустотой тоску, а опасностью — настороженность. Под ногами по-прежнему трещали и хрустели камни, которые так-то и камнями не были. Эмиль даже и близко представить не мог, сколько тварей пришлось изничтожить, чтобы такую территорию покрыть их костями. И как же глупы быть эти создания, раз до сих пор пытались нарваться на человека, который с ними подобное вытворял.
Идти приходилось по карте, которую почётно нёс Джон. Сходить с маршрута было опасно: мог либо появиться очередной дракон или та тварь, что так ловко убила Майкла, а могли и крысы набежать стаей, которые, к слову, подходить к костям опасались даже более, чем сородичи тех, по чьим останкам держали свою дорогу путники.
Джон никак не выходил из мыслей о том, что детей найти — первостепенная задача. Он видел, что Эмиль чем-то озадачен, от чего не мог не смутиться. Мужчине становилось не по себе, когда он понимал, что, по сути, его путника рядом с ним ничего не держит. Джон знал, что этот человек с ним скорее из жалости, чем ради материальной выгоды. Они ничего ценного, кроме Мегаполиса, на пути своём не встречали, но и эта находка была сомнительной. После смерти Майкла Эмиль вполне мог сказать: «А дальше — сам», но почему-то этого не сделал. Джон хотел чем-то поддержать товарища, но прекрасно понимал, что этого сделать не сможет, ведь поддержка была необходима ему самому.
Он вспоминал жену и детей. Ник, которого похитили, и Эбби, которая осталась в убежище. Марта, дочь Майкла, тоже была далеко не посторонним человеком. И Кен, мать которого погибла при родах, а отец… А отец нашёл какую-то дурь в стенах убежища, к которой быстро пристрастился, от чего вскоре приказал долго жить.
Джону было страшно. Страшно от того, что он мог умереть сам. И страшно потому, что вскоре придётся сказать Марте, что её отца не стало, пока он пытался её же спасти.
Солнце только поднималась в зенит, до темноты было ещё далеко. Старый город был огромным, от чего даже самый короткий путь из него был довольно протяжённым. Когда перемолотых костей под ногами становилось всё меньше, Эмиль забрал у своего товарища карту. Они продолжали идти по тому же серому городу, но уже прижимались к стенам зданий. Да, пусть это и уменьшало пространство для манёвра, но так они хотя бы сливались с окружением за счёт своей серой одежды.
Когда солнце преодолело свою пиковую точку и пошло к спаду, путники выбрались к шоссе. Огромный указатель с названием дороги от тяжести лет давно упал этим самым названием вниз на асфальт, трещины и выбоины на котором были вполне естественным узором. В Мегаполисе сказали, что похитители, обойдя город, двинулись прямо по шоссе. Точно так же поступили и Джон с Эмилем.
Пейзаж постепенно становился привычным. Помимо основного роя мыслей, Эмиль теперь не знал, как будет возвращаться домой и стоило ли это делать в принципе. Он не был до конца уверен, что Джон переживёт их путешествие после того, как погиб его товарищ. С гибелью родителя пропадал смысл искать его детей. Да, ребят пусть и было жалко, но работорговля, к сожалению, была на пустошах делом совершенно обыденным. Часто рабами не только рождались, но и умирали. Кому-то везло попасть на плантации и в прислугу уважаемых людей, кто-то же гиб в рудниках. Да, золото и прочие блёсточки, несмотря на ядерный коллапс, всё ещё были в почёте.
Постепенно смеркалось. Из леса, что под действием нынешних условий преобразился, постепенно выползали твари, которые пока не рисковали напасть. Не было достаточно темно, а люди здесь не ходили без оружия. Иногда встречались крысы, которые трусливо убегали, иногда — арахниды. Гигантские пауки с каким-то любопытством провожали путников, отрываясь на это время от трапезы. В меню у них, как правило, были либо их сородичи, либо те трусливые крысы, либо одичавшие псы мелких размеров, либо ещё какие насекомые. У Джона от вида подобных тварей мурашки шли по коже. Эмиль же был полностью расслаблен, ведь знал, что для человека арахниды, несмотря на свои габариты и вид, были совершенно не опасны. Пусть они не боялись людей, но и не нападали — паучьи лапки были достаточно хрупкими, а переломы они переживали достаточно болезненно. В арахнидах не было ничего такого, что могло бы привлечь человека. Их мясо было жёстким и горьким, а из панциря что-либо изготовить не представлялось возможным.
Когда становилось темно настолько, что пришлось включать фонари, в лесах постепенно начали завывать твари. Джону было страшно, о чём он, не стесняясь, сообщил Эмилю. Мужчина же, в ответ, попросил не беспокоиться. Он словно чувствовал, что вскоре на горизонте замаячат огни какого-то поселения. И не ошибся.
Это действительно был небольшой городок, всего на несколько одноэтажных домой и протяженное трёхэтажное здание. Постучав в ворота, путники долгое время стояли без ответа. Ночевать снаружи желания было мало, но если возникала такая необходимость… Эмиль представил, где и как можно расположиться, мысленно обрисовал всю картину. Она готов был поставить винтовку на предохранитель и рухнуть на землю, что уснуть, обняв любимую. Но ворота, вероломно ломая мужские планы, распахнулись.
С той стороны порога на путников смотрел мужчина лет пятидесяти. Седые, как снег, волосы, такая же борода. Он осмотрел с ног до головы сначала одного гостя, замет другого. Где-то вдали вновь завыли последствия пары сотен лет эволюции в условиях с повышенным радиоактивным фоном. Сделав шаг в сторону от ворот, незнакомец жестом пригласил войти Эмиля и Джона. Те, глянув друг на друга, сделали шаг за порог.
— Вы с чем здесь? — закрывая ворота, поинтересовался мужчина.
— Детей ищем, — отозвался Эмиль. — Похитили. Будет хорошо, если поможете или хотя бы заночевать пустите.
— Заночевать уже пустили, — незнакомец откашлялся. — Может и поможем.
Мужчина повёл путников вглубь небольшого поселения, после чего завёл в трёхэтажное здание. Эмиль смотрел по сторонам и понимал: часть людей здесь ведут себя так, словно созданы из пластика. Была только одна мысль: андроиды. Откуда их здесь столько, если рубеж Мегаполиса остался поазди?
Впрочем, к утру всё стало понятней.
========== Часть 3. Выбор. Глава 9. Кольцо ==========
— Мне не нравится это, — в момент сборов заключил Эмиль.
— А то я в восторге, — саркастично отозвался Джон. — Он больной.
— Больной, мать его, ублюдок, — мужчина укомплектовывал обойму патронами. — Я понятия не имею, что делать. Да, помог. Да, хорошо всё. Но… Сука.
Раздался резкий громкий щелчок — Эмиль вставил обойму на её законное место. Он негодовал.
Вернон казался странноватым с самого первого взгляда. Его густая борода была не ухожена даже по меркам пустошей, зато за седыми волосами он, судя по всему, бережно следил. Он был высоким и полным. Нет, даже не так. Вернон был жирным. Казалось, что если в него ткнуть палкой, то его тело эту палку, как желе, начнёт обволакивать. К утру, когда мужчина выбрался из своей норы с голым торсом, показалось, что по текстуре его кожа близка к слизню, коих здесь, благо, не было.
Эмилю и Джону повезло встретиться с ним за завтраком. Говорил он простыми предложениями без сложных слов, от чего казался глуповатым. Помочь Вернон согласился, даже сказал, что дети — это святое. Отказываться было поздно и неприлично, когда мужчина озвучил, что поможет им «венец его коллекции». С этого места Эмилю даже нужда остаться здесь показалась отвратной.