Но ничего подобного не произошло. Кое-как они вчетвером подняли тело над отверстием колодца, и через несколько секунд послышался глухой удар, от которого тошнота подкатила к горлу.
— Сделано, — сказала Бренда.
Гасси беспомощно хватала ртом воздух.
— Меня сейчас вырвет!
— Только не сейчас, — заявила Бренда. — У нас слишком много дел. Пойдемте в дом.
Рейчел осознала, что механически бормочет почти забытую молитву, идя вслед за Брендой к дому. Когда она поняла, что делает, то тут же захлопнула рот. В такой момент грешно было даже вспоминать имя господа.
Когда они добрались до дома, на горизонте уже появилась полоска света. Хелен все так же сидела на скамье, тупо уставившись в пространство. Большое кровавое пятно на полу напоминало о том, что здесь недавно произошло.
Бренда подошла к Хелен и схватила ее за плечи.
— Кто-нибудь, помогите мне отвести ее наверх.
— Я помогу вам, — сказала Гасси.
Бренда кивнула и повернулась к Диане и Рейчел:
— А вы пока разыщите какие-нибудь чистящие средства и вымойте пол. Мы должны все закончить, пока не появилась прислуга.
Когда они ушли, Рейчел посмотрела на Диану и коснулась ее руки.
— Ты в порядке?
Диана внезапно расхохоталась, и от этого визгливого смеха у Рейчел по спине поползли мурашки.
— Это надо же! Мы только что выбросили в колодец человека, словно дохлую собаку, а она спрашивает, в порядке ли я! — Диана обхватила себя руками за плечи. — Разумеется, нет. Я уже никогда не буду в порядке!
Рейчел хотелось как-нибудь ее утешить, но то, что они сделали, действительно было ужасным. Не найти слов, чтобы стереть из памяти глухой удар тела о дно заброшенного колодца. Беспомощно пожав плечами, она сказала:
— По крайней мере, Хелен теперь в безопасности… Диана резко повернулась к ней:
— Ты действительно думаешь, что его убила Хелен? Рейчел сразу напряглась: слова Дианы напомнили ей о собственных подозрениях.
— Я не уверена, — пробормотала она. — Сначала я поверила, но потом стала думать, что это могла сделать Бренда.
— Вот именно! Она не настолько любит Хелен, чтобы так ее покрывать. Наверняка она заботилась о себе.
Рейчел села в желтый шезлонг и потерла глаза. Она вдруг почувствовала страшную усталость.
— Очень может быть. Не знаю. Ты же видела, как она ревновала. А если она застала их ночью, то вполне могла потерять голову.
— Господи, что же мы натворили?! — всхлипнула Диана. Рейчел наклонилась вперед, и первые рассветные лучи осветили ее угловатое лицо.
— Мы защитили Хелен, — упрямо заявила она. — Кто знает, может, все-таки она его убила. Мы не могли рисковать.
В голубых глазах Дианы блестели слезы.
— Что же теперь будет? Будем жить, как будто ничего не случилось?
— Не знаю, — тихо ответила Рейчел, но, следя за наступлением нового дня, она прекрасно понимала: забыть то, что случилось сегодня, не удастся.
Поздно вечером Диана, Гасси и Рейчел сидели за обшарпанным пластиковым столиком в аэропорту Логан. Было душно, жарко, в воздухе стоял плотный запах множества разгоряченных тел. Измученная официантка только что принесла им чай со льдом.
Диана чувствовала, что находится на грани нервного срыва после нескольких часов беседы с начальником полиции Ральфом Эдвардсом и сотрудниками полицейского управления в Хайянисе. Все ее силы были сейчас направлены на то, чтобы держать себя в руках, но Рейчел, казалось, ничего не замечала.
— Вам не кажется странным, что Бренда не позволила нам увидеть Хелен? — спросила она. — Ужасно, что мы уехали, так и не поговорив с ней.
— Она все еще под действием лекарств, — без всякого выражения сказала Диана.
Рейчел быстро и нервно помешала кофе.
— Я знаю. И это меня беспокоит. Почему Бренда так упорно держала ее подальше от нас?
Хотя те же самые мысли терзали Диану всю первую половину дня, она рассердилась на Рейчел за то, что та высказала их вслух.
— Думаю, Бренда просто хотела защитить Хелен. Она бы наверняка расстроилась, увидев нас.
Может быть, — согласилась Рейчел. — Но, возможно, Бренда старалась помешать Хелен рассказать нам, что же на самом деле случилось.
— Ты не можешь говорить потише? — попросила Гасси. — На нас люди смотрят.
Рейчел оглядела битком набитое помещение и закурила сигарету.
— Здесь никому нет до нас дела. Ты становишься параноиком.
— Ничего подобного! Просто я больше не желаю разговаривать на эту тему. Хочу добраться до дома и все забыть.
Диана с горечью рассмеялась:
— Забыть? Мы этого никогда не забудем. Вот увидите: когда-нибудь нам придется столкнуться с правдой. Разве вы не знаете, что тайное всегда становится явным?
— Это смешно! — неуверенно возразила Гасси. — Тебе просто нравится предсказывать всякие ужасы.
— А тебе нравится жить в придуманном мире, Гасси. Они неловко замолчали. Затем Рейчел загасила сигарету и взяла свою сумку.
— Нам пора идти, Диана. Только что объявили наш рейс.
Диана встала и обняла Гасси, как бы молча прося прощения, но она знала, что никогда их жизнь не будет такой, как прежде. Теперь Они хранили ужасную тайну — тайну, которая связывала их, тайну, которая постепенно разрушала сам фундамент их жизней.
Жарким вечером в конце июля начальник полиции Ральф Эдварде сидел в пивной на набережной и потягивал ледяной «Будвайзер», не переставая думать о странном исчезновении Рика Конти. Хотя не было никаких оснований подозревать, что с ним случилось что-то плохое, сама мысль о том, что взрослый мужик мог вот так исчезнуть в ночи, беспокоила его. А после тридцати лет службы в полиции он привык доверять своей интуиции.
Эдварде так глубоко задумался, что вздрогнул, когда к столику подошел его старый приятель Мик Тревис и уселся напротив.
— Какого черта ты здесь делаешь, Тревис?
Мик Тревис уехал из Хайяниса несколько лет назад и превратился в безжалостного голливудского журналиста, но Эдварде еще помнил его голодным репортером. Он тогда целыми ночами болтался около полицейского участка в ожидании интересных новостей.
— Я в отпуске, но я чертовски заинтересовался этим делом Гэллоуэй. Ты что-нибудь об этом знаешь? Есть какие-нибудь сведения о Конти?
— Нет. Он исчез, будто какой-нибудь фантом. Если верить Бренде Гэллоуэй, у них была вечеринка, он ушел и не вернулся. Я его проверил по нашим каналам. На него ничего нет, кроме того, что он с позором был выгнан из морского флота — избил офицера. Судя по всему, этот человек — одиночка. Его собственная мать уже много лет его не видела.
— Ну, и что теперь? Что собираешься делать? Эдварде одним глотком допил пиво и отодвинул кружку. Потом нервно побарабанил пальцами по столу.
— Да ничего. Сейчас он всего лишь один из списка пропавших.
— Чушь собачья! Готов поспорить на что угодно, здесь что-то кроется, причем чертовски занимательное. Держи меня в курсе, старина. Сообщи, если что-нибудь раскопаешь.
Эдварде кивнул. Но, глядя вслед Мику, направляющемуся к двери, он чертыхнулся, проклиная себя зато, что так разговорился. Мик Тревис был неплохим сыскарем, а его конторе сейчас меньше всего был нужен пронырливый журналист, суюший нос в дело Гэллоуэй.
Часть II
Осень 1968 года
4
Лето выдалось тяжелым, жарким и влажным. Металлический запах подземки выбивался из-под тротуаров, смешиваясь с привычными уличными ароматами — запахом потных тел, горячих булочек с горчицей, выхлопных газов, вырывающихся из-под провисших боков стареньких автобусов. Диану Манхэттен встретил неприветливо. Ее крошечная квартирка в Челси стоила непомерно дорого, а содержалась дурно. Она чувствовала себя одинокой, подавленной этим морем незнакомых лиц. Но больше всего ее беспокоило то, что ей никак не удавалось найти работу на телевидении.
После трех месяцев собеседований со снисходительными мужчинами — мелкими начальниками — она пришла к выводу, что ей либо придется поумерить свои претензии, либо поискать другую работу. Но ей не хотелось отказываться от своей мечты, поэтому она принялась просматривать подряд все объявления в «Тайме» в поисках чего-либо хоть отдаленно подходящего. И вот сегодня, всего через две недели, она согласилась работать секретарем у мистера Kappa, продюсера большой телевизионной программы «В цель».