- Давно он лег?
- Три дня назад. В Североморске.
Только после этих слов Тулаев понял, что Межинский не ошибался. Четыре дня назад, когда он впервые узнал о командировке, подозреваемых старпомов было три. По правилам математики для первого класса осталось два.
- А что по другим? - издалека посмотрел на бумагу в руках особиста Тулаев.
- Обычные офицеры. Ничем выдающимся не блещут. Во всяком случае, ни один из них на должность командира кадровыми органами сейчас не выдвигается. Но и ничего антигосударственного за ними не замечалось.
Особист говорил бесстрастно, словно вел речь не о живых людях, а сообщал о том, что погода на завтра не изменится. Скорее всего, в отдел он попал очень давно, может даже с лейтенантов, и за это время успел настолько дистанцироваться от тех, о ком регулярно сообщал наверх, что как будто и не служил с ними вместе в одной базе, а парил над землей всесильным магом. А когда из особого отдела флота продублировали команду из Москвы на усиление бдительности в связи с возможным терактом, он воспринял это сообщение как блажь столичного начальства. Ну какой теракт мог быть в его базе, если ходовых лодок осталось то ли три, то ли четыре, а хранилищ ядерного боезапаса отродясь не существовало! Да и откуда было взяться террористам, если слева, справа и сзади базы - голая, на десятки километров голая тундра, а впереди - холодное море. Любой новый человек тут же привлек бы внимание.
- Тогда давайте по порядку, - надоело Тулаеву это хождение вокруг да около. - Вот Комаров, к примеру.
- Обычный офицер, - прежними словами ответил особист.
Видимо, все люди для него делились на обычных и необычных. Интересно, а к какой категории он относил себя?
- Подозрительного в его поведении в последнее время вы
ничего не замечали? - клещами вытягивал сведения Тулаев.
- Слишком часто стал из базы выезжать.
- На чем?
- У него "жигули". Шестая модель.
- Новая?
- Новая.
Ответ Тулаеву понравился. Когда офицеру с пень на колоду выдают зарплату, а то и вовсе не выдают, а для покупки "жигулей" шестой модели нужно не меньше тридцати-сорока таких зарплат, то такого офицера просто нельзя не считать подозрительным.
- Я имею в виду, что он ее новой покупал, - неожиданно уточнил особист. - Хотя это было в конце восьмидесятых.
- Вот как!
Интерес сменился разочарованием, и Тулаеву захотелось от него избавиться, как от билета на плохое место в театре.
- А откуда у него такие деньги? - спросил он особиста.
- Ну, вообще-то в те годы... даже в те годы, я уж не говорю о застое, на севере платили хорошо. Лейтенант мог купить машину после года службы. А Комаров приобрел, когда уже был старшим лейтенантом...
- А очередь?
- Что вы имеете в виду?
- Раньше ведь были очереди на покупку автомобиля.
- Но только не у нас, - с гордостью объявил особист.
Нет, конечно существовала очередь, но шла она очень быстро. Гораздо быстрее, чем на Большой земле.
- Ладно, - все-таки не мог смириться Тулаев со столь
легким поражением. - А зачем он ездит, как вы говорите,
очень часто в Мурманск?
- Не знаю...
Крупное, с двумя пивными подбородками, лицо особиста налилось краской. До этих слов он отвечал то глядя в бумажку, то на цветную шторку у окна, но теперь был вынужден посмотреть прямо в глаза московскому гостю.
- Сейчас, видите ли, не те времена, когда в каждом работающем с секретами офицере мы видели потенциального шпиона, - объяснил он свою неосведомленность. - В личную жизнь мы уже сейчас не лезем, врагов не ищем. А секреты... Вы же сами знаете: сейчас номера воинских частей в газетах прямым текстом называют. Лодки все наши сфотографированы вдоль и поперек. Места базирования в том же докладе норвежской "Беллуны" вплоть до каждого пирса прорисованы. Видели?..
Тулаев ответил коротким кивком, хотя и не видел. Доклад "Беллуны" лежал в его чемодане. Межинский при его выдаче сразу посоветовал ознакомиться, но он отложил эту похожую на толстый западный журнал книгу до лучших времен.
- Но если требуется, я могу напрячь сотрудников отдела, - предложил свои услуги особист.
- Требуется, - снова кивнул Тулаев.
- Хорошо. Я дам команду.
- Что еще по этому Комарову?
- Ну, если в двух словах, то по службе его характеризуют средне. С подчиненными недостаточно требователен. Иногда может выпить. В общем, на флоте лучше иметь мягкий, извиняюсь, шанкр, чем мягкий характер. У них в экипаже сильный командир. На нем все и держится...
- А в семье у него как?
- Жена, если честно, скандалистка. Пилит его дома так, что на улице слышно.
- А он?
- Что - он?
- Отвечает?
- Я же говорил вам о его характере. Тряпка. Что она скажет,
то и сделает...
- Насколько я понял, он сейчас в базе?
- Да. Их экипаж готовится к боевой службе.
- А что это такое?
Удивленными глазами особист посмотрел на флотский погон гостя, сжал в матросскую тельняшку морщины на лбу и сбивчиво ответил:
- Ну, боевая служба - это вообще-то... боевая служба... Плавание, в общем... С максимальным вооружением, с получением боевого задания на патрулирование в определенном квадрате Атлантики...
- И когда они должны уйти?
- Знаете, точный день еще не определен. Они же идут на
смену другой лодке. Как дадут команду из штаба флота, так загрузят продовольствие и - вперед.
С престарелого платяного шкафа тенью метнулся Прошка. Особист вскочил, ударился спиной о казенную стойку-вешалку. Она с грохотом упала на пол. С нее колесом покатилась под ноги Тулаеву огромная шитая фуражка особиста.
- Тьфу ты!.. Это кот, что ли?! Откуда он тут?
- Это мой, - теперь уже пришел черед покраснеть Тулаеву.
Он поднял с пола вешалку, потом фуражку, отер с нее пыль о свою брючину и протянул особисту.
- Сыщицкий, что ли, кот? - мрачно пошутил особист, принимая родную фуражку.
- Скорее, телохранитель.
- Оно и видно. Уже без глаза.
А Прошка, спавший на шкафу, если честно, и сам спросонья испугался гостя. Открыл единственный глаз, увидел огромного человека в черной форме, а поскольку коты цветов не различают, то эта форма показалась ему такой же, как на бандите, ворвавшемся когда-то в его квартиру. Страх швырнул Прошку на пол, к спасительному квадрату окна, и он бы, наверное, уже через секунду барахтался бы среди собачьей своры, если бы не голос хозяина. Он с усилием обернулся, разглядел Тулаева, который даже и не думал драться с огромным черным гостем, и немного успокоился. Но на всякий случай все же скользнул за ноги хозяина, сел на коврик за его каблуками и стал слушать разговор.