Возможно, это было совсем не так, но ощущение родственности к нему поослабло.
В кабинет сначала втек горько-сладкий запах духов, а через секунду после него - хозяйка кабинета. Казалось, что она вдыхает обычный воздух, а выдыхает аромат французских духов. Свежий макияж делал ее лицо до противного красивым. Красивее мог быть только фейерверк в ночном небе. От нее, как и от фейерверка, кружилась голова. Но если при салюте она кружится от того, что слишком запрокинута ввысь голова, то от хозяйки кабинета голову мутило и без запрокидывания.
- Вы закончили? - лениво спросила она.
- Я думаю, да.
Еще оставался третий старпом, но операция в далеком
Североморске и то, что его лодка числилась неходовой, делали
этого парня совсем неинтересным. Не хватало еще, чтоб у него
тоже оказались усы и залысины на лбу. Тогда бы Тулаев
запутался намертво.
- В таком случае я закрою строевую часть. Скоро обед.
Она сказала это таким тоном, будто намекала, что он должен пригласить ее на этот обед в какой-нибудь местный ресторан.
- А где вы обычно обедаете? - за него ответил оживший в душе придурок.
- Дома.
- Это тяжелый случай.
- Почему же?
- Тогда мне придется пригласить вас на обед к вам домой.
Она посмотрела на него с внимательностью миллионерши, наконец-то увидевшей в витрине товар, который стоит купить.
- А вы нахал.
- Я не махал, я дирижировал, - идиотской говорилкой из детства ответил за него придурок.
Ему, кажется, мало было Ларисы, на которую он натравил в припадке азарта.
- Простите, но если бы в ваших краях был "Метрополь", я бы пригласил вас туда, но в этих скалах...
Придурок положил руку на ее тонкие пальчики, коснувшиеся папок. Пальчики стали чуть тверже, чем до этого, но из-под мягкого плена не выскользнули. Он посмотрел на ее губы, увеличенные свежей помадой, и впервые заметил усики. Они легонько колыхались от ее дыхания, будто намекали, что именно их, а не губы, нужно поцеловать первыми.
Под окном старчески скрипнула тормозами "Волга". Собаки загавкали там яростно, точно больше всего в жизни не любили именно эти тормоза.
- В поселке, к сожалению, всего один ресторан. И тот дрянной, - с растяжкой произнесла она. - От него пахнет корабельными крысами...
- Значит, мы идем к вам? - сократил он вдвое расстояние до ее колышащихся все быстрее и быстрее усиков.
- А вы где остановились?
- Я-а?
Он впервые вспомнил о себе. Или это придурок вспомнил, что не он же один должен потом отвечать за последствия.
- Да, вы...
- В гостинице. Она, кажется, всего одна здесь...
- А в какой каюте?
- Вы имеете в виду номер?
- Здесь все комнаты, в том числе и в гостинице, называются каютами.
- Двад... Нет, тридцать седьмой номер.
- Это одноместка. Почти люкс.
- Верно, - удивился он, и в этом удивлении даже чуть
отпрянул от нее.
- Золото мое! - артиллерийским разрывом шарахнул по стенам кабинета чужой голос. - Ну сколько тебя можно ждать?!
Ладонь Тулаева, сразу намокнув, скользнула с мягких, ставших какими-то пластилиновыми, пальчиков дамы. У хозяина баса был ровно остриженный рыжий ежик на крупной голове, сухие волевые губы, огромный рост и - самое главное - адмиральские погоны на плечах.
- Познакомься, - зачем-то сказала она этому адмиралу. - Это товарищ из комиссии.
Взгляд адмирала из безразличного, даже пренебрежительного мгновенно стал дружеским, почти подобострастным.
- Очень рад! Очень! - потискал он своей лапищей мокрую кисть Тулаева.
Чему он был рад, Тулаев так и не понял. Возможно, хотя бы тому, что его фурия не до конца заманила простоватого гостя. Хотя, скорее всего, ничему он и не радовался, но что-то же требовалось сказать.
- Не буду вам мешать, - вспомнив о том, что в комнате есть дверь, попрощался с ними обеими Тулаев.
Это обворожительное "золото" с колышащимися усиками так и не помогло ему решить проблему обеда.
3
От фасада ресторана и вправду пахло крысами. Впрочем, наверное, от него все-таки пахло подгоревшим комбижиром, квашеной капустой, дешевым портвейном и сыростью, но Тулаев не знал, как воняют корабельные крысы, и оттого запомнил крысиным именно запах ресторана в Тюленьей губе.
На первом этаже здания, стоящего рядом с рестораном, зеленела вывеска военторговского магазина. Он шагнул под нее и сразу понял, что из всего военторговского в нем осталась только эта вывеска. Судя по витрине, это был большой коммерческий киоск с тем же стандартным набором, который можно найти у любого метро в Москве. Только цены по странной закономерности оказались в полтора раза выше. Неужели только из-за того, что здесь день службы шел за полтора?
- Машенька, где там моя обязаловка? - обратился к продавщице бородатый офицер в кожаном подводницком реглане.
Он положил на ободраный пластиковый прилавок бумажку с гербовой печатью и росписью. Худенькая веснушчатая продавщица, больше похожая на девочку седьмого класса, чем на продавщицу, резко покраснела, взяла его бумажку, потом отыскала в раскрытой канцелярской книге нужную строку и протянула бородачу шариковую ручку.
- Вот тут распишитесь, пожалуйста.
Пока он оставлял на засаленой странице почти императорский вензель-роспись, она выстроила на прилавке пирамиду из пары десятков банок и пачек с крупой и сахаром.
- Сколько у меня в запасе? - с грохотом сгреб банки в крафтовый мешок бородач.
- Еще много, - снова покраснев, ответила продавщица.
- Ладно, - взвесив мешок, решил он. - Вечером зайду с остальными "керенками". Больно тяжеловато...
Он с грохотом хлопнул дверью, и Тулаев не удержался от вопроса:
- У вас что, пайок в магазине получают?
Веснушки в третий раз исчезли под краской на лице продавщицы. Она поправила накрахмаленную белую шапочку на огненно-рыжих волосах и подрагивающим голоском ответила: