- А далеко это?
- Здесь все близко, - он положил доклад "Беллуны" на тумбочку. - У тебя - старье. Есть уже второе издание "Беллуны". Вот это работка! Весь Север наизнанку вывернут. Даже мы так своего бардака не знаем.
- Ладно, пошли, - сдался Тулаев. - Я водку по дороге куплю.
- Какие проблемы, старичок?! - показал сразу обе ладони Миша.
Изобразив из них бульдозер, он как бы отодвинул от Тулаева глупые мысли.
- Боезапас уже весь приобретен! С харчами тоже полный марафет! Погнали, старичок!..
Баня оказалась внушительным сооружением. И снаружи, и внутри. Сауна, обложенная досками из финской березы, чешская плитка в душевой и раздевалке, германская сантехника, французский шампунь и мыло как бы небрежно лежащие на полочках, - все здесь говорило о том, что в базе давно научились превращать дохлую тройку по итогам работы очередной комиссии в твердую четверку.
Впрочем, даже несмотря на райский комфорт, в бане Тулаеву не понравилось. Сауна заставляла уже через минуту так молотить сердце, будто хотела разорвать его на куски. Под душем он обмылся целых три раза, что и без того считал глупостью, и лезть под струи в четвертый раз упорно не хотел. А бравые культпросветработники, отсидев десять минут в сауне, с гиканьем индейцев, идущих в атаку на белых, вываливались из нее и плюхались в крохотный бассейн, взбивали холодную воду руками, орали матом, а Тулаева, стоящего под душиком, как бы не замечали. Потом они намыливались, превращаясь в снеговиков, под соседними распылителями смывали с себя комковатую пену и наперегонки бросались к столику. Тулаев послушно присоединялся к ним, и только тогда культпросветработники замечали его.
- За знакомство! - один и тот же тост сводил в воздухе три граненых стакана.
Водка воняла рыбой, но пить ее нужно было, потому что в
противном случае Тулаев совсем бы уж выпал из компании. В
желудок вслед за водкой ныряли куски сардин из консервных
банок, толстые колеса колбасы, мелкие, пахнущие уксусом
болгарские огурцы и черствый белый хлеб. Когда они, смешиваясь, заканчивали внутри свою драку, побеждала, наверное, колбаса. Она отрыгивалась сильнее всего. А может, это водка хотела вытолкнуть ее наружу, но у нее никак не получалось. Во всяком случае, только после третьей помывки под душем Тулаев заметил, что от колбасы струится тухлый запашок.
- Фигня! - обнаружив это, философски изрек Миша. - Наши желудки уже ничем не испугаешь. На флоте отравлений не бывает.
- Пра-а-аильно! - добавил икнувший начальник дофа. - На хвлоте токо две болячки есь: воспаление хитрости и яма желудка!
Судя по его рюкзачному животу, вторую болезнь он познал на себе.
- Мамаша, ну будь человеком, - раздался за дверью раздевалки голос. Ну хочешь, я тебя поцелую?
- Там гости из Москвы, комиссия, - еле пропустила тонкая досочка двери женский голосок.
- А мы хотим с москвичами познакомиться. Имеем право?
- Имеем! - ответил уже другой, более хриплый мужчина, и дверь нараспашку открылась.
- Ребята, давайте жить дружно! - ввалились в раздевалку пятеро в дымину пьяных подводников.
Они внесли на себе едкий холод улицы. В бане сразу стало неуютно, как будто то, что происходило внутри, стали показывать по телевизору на всю страну.
Миша подвигал под столом босыми ногами, прикрыл свой главный секрет полотенцем и попросил всю компанию сразу:
- Мужики, это не по правилам. Договоритесь с банщицей. Мы
через час уйдем. Если она вас пустит, пожалуйста, отдыхайте, мойтесь...
Начальник дофа подтвердил свое согласие с этой мыслью громкой отрыжкой. Тулаев пьяными глазами смотрел на остатки водки в бутылке. Они то увеличивались, то уменьшались. Еще час общения с рыбной водкой мог свалить его напрочь, как раз и превратив в рыбу, выброшенную на берег.
- Чего вы базарите?! - громче всех выкрикнул один из пятерки. - Это ж политработники!
Тулаев ощутил, как голова сама собой повернулась вправо. Глаза в глаза он столкнулся с Вовой-ракетчиком и заставил того заорать еще громче:
- Точно - политработники!
- А ты... паркетчик, - так и не смог произнести слово "ракетчик" Тулаев.
- Старички, вы чего?! Вы чего?! - вскочил Миша, и предательское полотенце, обнажив его секрет, упало к ногам.
Кожаный реглан Вовы-ракетчика вплотную приблизился к
Тулаеву. У того тоже лежало на низу живота махровое полотенце, но он не хотел повторить оплошность Мишки. Он просто чуть приподнял подбородок. Ровно настолько, чтобы увидеть залитые ненавистью кровяные глаза Вовы-ракетчика.
- Ну вот мы и встретились, пол-литр-работничек!
прохрипел он. - Не желаешь за разбитую водку заплатить?
Тулаев медленно обернул полотенце вокруг живота, завязал его
сбоку на узел. Костюм индейца был готов. Не хватало лишь
боевой раскраски. Желудок опять с вызовом отрыгнул жирную колбасу, и Вова-ракетчик мгновенно обхватил шею Тулаева холодными пальцами.
Вряд ли таким образом он хотел помочь восстановлению здорового пищеварения у Тулаева. Просто, наверно, принял отрыжку в свой адрес и решил хоть как-то отреагировать. Если бы на груди Тулаева была рубаха, он был сгреб ее ворот, но рубахи не было, и шее пришлось отдуваться за грудь.
В ответ Тулаев машинально ударил снизу по рукам
Вовы-ракетчика своими руками. Тот с хыканьем вскинул их над головой, точно хотел дотянуться до лампочки и выкрутить ее, а на пол из-под его реглана упала бутылка водки. Стекло брызнуло во все стороны по кафелю.
Вова-ракетчик отступил на шаг и посмотрел вниз так, будто
на полу разбилась не бутылка, а его выпавшее сердце. Руки, с которых по самые локти свалились рукава реглана, продолжали висеть над головой. Казалось, что они уже не опустятся никогда.
- Е-мое! - вскрикнул стоящий дальше всех маленький мужичок с окладистой черной бородкой, вырвал из кармана вафельное полотенце, подбежал к луже и, нагнувшись к ней, стал промокать полотенце в водке. - Стакан давай! - не поднимая головы, скомандовал он.
Начальник дофа, видимо, понявший его мысль наиболее глубоко, схватил со стола свой граненый стакан и упал с ним на четвереньки к луже. Более невероятной сцены Тулаев еще не видел. Голый мужик с огромным, до пола отвисшим животом, левой рукой отгребал в сторону мельчайшие осколочки, а в правой, кажется, до хруста костей сжимал стакан, в который одетый в теплый реглан, с пилоткой, нахлобученной на самые уши, подводник старательно выжимал полотенце. Водка, собранная им, была такой же прозрачной. Значит, в бане хорошо промывали кафель.