Но однажды вечером его принесли домой совершенно беспомощным. Он был без сознания, и некоторые даже думали, что он уже не жилец на белом свете.
Дверь отворила жена. Она не стала ни о чем расспрашивать, но послала за врачом.
— Он бы там точно помер, не подбери мы его, — сказал один, желая, чтобы правда вышла наружу. — За амбаром лежал, и не знаю, услышал бы кто его, даже если б он и закричал. Похоже, их было много, и били они его кольями… Вообще-то там валялся кол, но я не видал, есть на нем кровь или нет.
Жена любезно поблагодарила за помощь: теперь, мол, она у них в неоплатном долгу.
— Да будет вам, дело житейское, — сказал тот, что посмелее. — Дайте нам знать, если мы можем еще чем-нибудь помочь вам. А убийц этих надо бы найти.
— Да кому это нужно? — тихо сказала женщина, устраивая мужа поудобнее. Они положили его на кровать.
Пришел доктор, осмотрел раненого и заключил, что Бьодна оглушили ударом по голове, вероятно палкой, так как на затылке у него была безобразная рана. И в довершение всего — перелом ноги.
— Лучше немедленно отправить его в больницу.
— Нет, — мягко возразила жена, — мой Бьодн привык, чтобы я за ним ухаживала, пока он болеет, он сейчас слаб, и ему будет тяжело, если другие это увидят.
— Вы жена, вам и решать, — сказал доктор, — только ведь придется не спать.
— Ничего, я же всегда ухаживала за моим Бьодном, как за ребенком.
— Хм! — сказал доктор и стал промывать рану и бинтовать перелом. Больной по-прежнему был без сознания. — …Слабый, значит? А я, признаться, никогда еще не видел более сильного тела.
— Да, — сказала жена и просияла, — Бьодну здесь нет равных. Но ведь сейчас он так слаб.
— Жене видней, — сказал доктор. — Я вот тут выпишу лекарство, думаю, оно поможет, когда он очнется. Вам есть кого послать в аптеку?
— Я могу попросить кого-нибудь из тех, кто принес его, они пока где-то здесь, недалеко.
— Уж не эти ли самые люди так его отделали? А теперь испугались и говорят, что якобы нашли его.
— Не знаю, — спокойно сказала жена. — Какая разница, если они сходят и купят для него лекарство?
— Как вам угодно, но должен сказать, опасность еще не миновала.
— Опасность для жизни? — испуганно спросила женщина.
— До тех пор пока он не придет в себя, я же могу сказать, насколько ему повредил этот удар по голове. Пусть он лежит как можно спокойнее, а как только очнется, сразу пошлите за мной… одного из тех ваших приятелей, которые его избили.
— Я не говорила, что это они его избили, — тихо сказала женщина.
— Вы выдаете желаемое за действительное, но, на мой взгляд, следовало бы допросить этих бездельников, если, конечно, вы хотите разоблачить преступников.
— Мой Бьодн сам решит. Не знаю, захочет ли он жаловаться на кого-нибудь, — сказала жена.
— Да-да, вам виднее… Ну, мне пора. Все же пошлите за мной, когда он придет в сознание.
— Очень больно? — ласково спросила женщина и погладила Бьодна по щеке. Он еще не совсем очнулся и стонал. — Тебе нужно принять это, если тошнит. А я пошлю за врачом.
— Нет-нет, не надо врача, никого не надо… о-ох!..
— Да-да, милый, потом можно будет сказать, что забыла. На, проглоти.
— Как же я добрался до дома? Не помню.
— Ты сам и не мог, у тебя нога сломана.
— Мерзавцы.
— Кто это был?
— Их много было, напали на меня сзади, предательски. Подлецы. Их много, а я один.
— Да.
— Долго мне еще так валяться?
— Какое-то время, конечно, придется полежать, а потом уж вести себя тихо. И прекратить эти драки, мои милый. Надо беречься, ведь ты принадлежишь не только себе, но и мне тоже, — сказала она удрученно.
— Драться нужно.
— Да нет же, — устало ответила женщина и опустила голову к нему на грудь, Сказывалось долгое ночное бдение.
— Иначе все будут считать меня слабаком.
— Никто и не думает, что мой сильный муж — слабак, — возразила она, пытаясь придать своему голосу восторженное звучание, хотя ей и приходилось бороться со смертельной усталостью.
— Нет, все так считают… всегда считали, все издеваются надо мной… — Он даже всхлипнул.
— Я никогда так не считала, — сказала она едва слышно, и голова ее тяжело легла ему на грудь.
— Ты? — изумился он. — Ты — совсем другое дело, не то что этот сброд, который все время задирал меня и мучил с самого детства. А теперь только и думают, как бы меня прикончить. И они это сделают, если я не буду отбиваться. Еще немного, и они убили бы меня.
Он говорил с таким, жаром, что ее сон как рукой сняло. Она испытующе посмотрела на мужа: