Страх
Книга Похорон. Глава 1. Огонь для Хаса
Ветер пронизывал через черное длинное пальто, Радуга подтянул черный же шарф, подув заодно на коченевшие пальцы, хорошо хоть нет дождя. Лидеры бригад, все девять, приписанных к Змеинной долине, стояли вряд, подмерзая у готовой для костра кладки бревен и хвороста. Ясное вечернее небо радовало звездами и пугало бездонным космосом — непроглядным хаосом будущих событий, которые для многих тут стоявших на холодном ветру могут оказаться смертельно опасными
На богатых покрывалах еловых ветвей поверх хвороста на бревнах лежал Хас. В таком же черном пальто с высоким воротом, блистая лакированными ботинками, Хас — Предводитель всех бригад Долины, держал руки по швам, синея мощными кулаками, смотрел прямо и жестко в небо, готовый отвечать за все, что натворил. Запомнившееся многим мягким лицо — теперь было похоже на дубовое изваяние героя или бога, какие остались от древних народов в местных лесах — твердое, уверенное в себе
Радуга смотрел на своего покровителя, взрастившего из него настоящего лидера бригады, приобщившего к темам, научившего делу, ждал своего времени подойти к телу. Пока все стояли метрах в пятнадцати, кто-то один из бригадиров по очереди приближался к бревнам, склонялся к Хасу — перетереть в последний раз, тихо, чтоб никто не слышал, что-то бормоча, поглядев исподолбья ему в лицо, потрогав за руку. Потом вставал, так-же незаметно доставал что-то из кармана или из-под полы пальто, подпихивал в еловые ветки — бутылку хорошей водки, телефон, сигареты, теплые перчатки, золотые монеты — все, что может быть надо правильному человеку «там», куда по этапам понесет его дым от костра.
В ногах у Хаса перед бревнами кривлялся псих, молча корчил гримасы, конвульсивно выбрасывая иногда руки, морозец ему хорошо помогал в его деле. Оделся сегодня швейцаром, — тоже знак, который надо еще прочесть, но на всякий случай каждый, отходя от бревен, пихал ему в руку денежку.
Радуга в свой черед подошел, вдохнув ядреный еловый аромат, смешанный со смолой и лесным духом, приносимым ветром снизу, из долины. Присел на корточки, взяв босса за холодный кулак: «Благодарен тебе, Хас за все. Может, я первый в мире, кто в моем положении, благодарит… — но так и есть. Эти 10 лет пошли мне больше на пользу чем тебе. Мне всегда не чем было с тобой расплатиться за добро, да ты ничего и не требовал». Радуга посмотрел в небо, сказал звездам: «Такая неувязка, Хас ушел, а я ему должен. Примите его, как надо, заплатите там, а с меня взыщите здесь, укажете потом — как». Сунул ладонь за пазуху, вынул пачку первоклассной травы, просунул деду под руку, спрятав среди хвои — Я видел, Хас, что Лось тебе трубку положил, вот и подымишь там, порадуешься".
Радуга, отдав психу полтосик, вернулся в продрогший строй, мельком глянув на Белого, который как всегда деловито и уверенно, военной прямой походкой пошел после него к Хасу. Белый, люто ненавидевший Радугу — любимчика и выскочку, что-то отбрехал на ухо покойному, скривив узкие свои губы, не таясь и не выдумывая положил на бревна бутылку «Золотой». У ворот закипишили, ребята взялись распахивать широкие дубовые створы, дежурные перекидывались короткими фразами в телефоны, остальные застыли вдоль проезда в почтении. В ворота заехали три лакированных бронированных джипа, встав у лестницы, ведшей наверх, к будущему костру. Старшие бросились открывать двери машин, из которых выходили суровые парни с Железных гор — таки приехал сам Верховный.
Клюв, руливший уже 15 лет всей этой горной страной, запахнув пальто, степенным шагом пошел по ступенькам, оставив внизу у машин свиту кроме двух длинных железногорских бойцов личной охраны, высившихся у него за спиной, даже находясь на ступеньку ниже. Главный босс — среднего, не железногорского роста, крепко сбитый, шестидесятидвухлетний, имел зато нос длинней и массивней обычного, большие проникновеные незлые глаза и в общем теплое лицо, состоявшее из мягких и округлых линий, если не считать похожий на две шпалы жесткий рот, дававший всему облику в итоге решительный и даже опасный вид.
Приготовившись к обряду, все выровнялись по струнке, глядя на приближавшегося Верховного. Молодые на площадке кинулись танцевать ритуальные бойцовские танцы, крутясь под электронный музон с басами и богатыми ударниками. Пацаны падали и вертелись волчком, прыгали вверх, крутя в руках автоматы, клацая прикладами по земле, выбрасывая оружие вперед на вытянутые руки, приседая и снова вскакивая высоко вверх. К будущему кострищу подошла Ветка. Дочь Хаса, в длинной, до пят черной песцовой шубе, поправив на золотых своих волосах черный теплый платок, присела на табурет рядом с отцом.