— Не надо… — разобрал, наконец Ворон, что бормочет девчонка.
Она распахнула огромные глаза и широко открыла рот, будто хотела вдохнуть все небо, и затряслась под пулями, отброшенная с ковра на коричневый паркет, ближе к серой стене. Ворон оцепенел и продолжал стрелять, пока не кончился магазин. Руки и грудь с милым платьицем превратились в кровавый фарш. Лицо было порвано, там где были щеки, рот и нос, получилось бесформенное месиво. Остались только глаза. Голубые, остановившиеся, детские — смотрели прямо в глаза Ворону.
Потом, было много споров и пересудов из-за этой бойни. Все там было как-то не правильно. Тогдашнего лидера группы, не одобрили, ему пришлось уйти… Но к Вороненку вопросов не было — он, как простой боец, четко выполнял команды старших. Наоборот, парня уважали потом за то, что четко работал, завалил в тот вечер двоих вражьих опытных бойцов. А то, что девку, случайную посетительницу бара, пристрелил, так за это со старших потом спросили.
Теперь Ворон всегда видел эти глаза — огромные, синие, полные ужаса, когда приходилось делать что-то неправильное, когда напрочь не правильное… Ворон — не косячник и не беспредельщик, честный боец. Кого угодно спроси, всякий ответит, что Ворон лишней крови не льет, лишних слов не бросает. За то и уважает Ворона братва, что не душегубец и не маньяк, всегда постарается миром все решить.
Сейчас глядя на Дождика, он опять слышал это «не надо» и чувствовал омерзение и горечь, как тогда от прелого запаха душного вечера, крови и разлитого по ковру бухла. А Дождик повернулся к нему — что молчишь? и глаза он себе, сука, завел тоже голубые, большие и детские, как у той страдалицы.
Ворон, понял, что не толкнет Дождика в пропасть, хоть это все и усложнит:
— Пойдем уже, времени нет.
— Так из-за чего кипишь? С чего мы вдруг домой не летим? — спрашивал в стопятьсотый раз Дождик.
— Тебе говорили с Белым не связываться, а ты что?
— Так Белый с Радугой вроде в мире? И не цапались вроде никогда…
— Тебе говорили с Белым не возиться.
Дождик конфузливо румянился и шел за Вороном к его звездолету, размахивал руками и оправдывался — мы толком с Белым и не мутили ничего, так чисто пару дел по мелочи, про дела Радуги и не болтали, он и не спрашивал.
— Спросил бы, поздно было бы.
— Так куда летим-то, Ворон?
— Туда где тебя никто не найдет, хотя бы долго.
Ворон не умел и не любил врать. Поэтому сейчас давил из себя хоть что-то ближе к реальности.
— У Радуги на Орионе завод полупроводников, там и спрячешься и делом займешься.
— Ништяк! Я про этот завод слышал. Очень крутая тема. Клево туда попасть.
Ворон шел по лесной тропинке, пытаясь отвлечься от восторженного лепета Дождика, обрадовавшегося поездке на Орион. Тогда в отеле все можно было списать на то, что не было времени думать. Тормознул на секундочку — и пулю словил. А теперь как назло времени полно, приходится думать про Дождика.
Лес вполне густой из высоченных прямоствольных с причудливыми зелеными листьями деревьев и плотного красного кустарника прорезался кривой тропкой. По ней и шли местами поскальзываясь на синеватой грязи. 2-я планета Дельты Сфинкса, куда привез в последний путь Дождика Ворон, была захолустной провинцией. Расположенная недалеко от цивилизованных стран Союза Стрельца и от бурно развивавшихся государств Аполлона и Ориона, эта территория была перевалочной базой транспортных путей, а также подходящим местом для обстряпывания мутных делишек. Поэтому ребята с Близнецов тут тусили часто и это не привлекало лишнего внимания.
Ворон все толково слепил, маловероятно, чтобы кто-то прочухал, что он тут был, но если и всплывет, то ничего необычного в этом не будет. Его встречу с Дождиком не видел никто. Если вдруг кто станет искать кудрявого барыгу, то будет долго искать на Бете Близнецов, куда ведет след телефона, но в крайнем случае упрется в Темас — огромный трущобный мегаполис, где пропажа человечка являлась обыденным делом… Исчезни сейчас Дождик в пропасти — и шито крыто, но подкопаешься.
В черных джинсах и черной же замшевой куртке Ворон шел широкими шагами своих худых длинных ног, нарядный Дождик семенил следом, что-то весело журча. Ворон не слушал, а представлял, как за зеленой кроной леса и за фиолетовым небом летят в бездне космоса огромные всесильные звезды, властные над этим миром, держащие его своей гравитацией и правящие своим светом. Он хотел услышать сейчас их ответ, как ему поступить. Хотя понятно, что ответа не будет. Это его вопрос, его решение. А звезды потом с него спросят, как со свободного человека за его свободный выбор.