Сам Уоллос свое авторство в StarBus тщательно скрывал от широкой общественности, все обставили так, что он здесь только лишь по протекции Гилаца пристроился на старость, возглавив маленькую Службу безопасности Проекта и получив небольшой доход, как бы бонусом к пенсии межгалактического миротворца. Президентом StarBus Джонсон поставил толкового парня, рекомендованного программкой из компа, также укомплектовали и весь топ-менеджмент компании. А лицом StarBus стала снгосшибательная, суперсекси, роскошная и обаятельная, горячая блондинка-миллиардерша Джессика Малькольм, про которую уже никто не вспоминал, что она Маат, черти когда-то в прошлом пресс-секретарь миротворцев.
В Мановахе решили в город не ехать, а остаться на космодроме — проведать свой крейсер, готовившийся к 120-дневному марафону через три галактики. Корабль-небоскреб высотой 240 метров искрил металлом и огнями, высясь на взлетной площадке, окруженный кранами-погрузчиками и заправщиками…
Зашли внутрь, поднявшись на лифте в салон, прошлись по прогулочной зоне и отсеку ресторанов — везде сновали рабочие и персонал. В поисках местечка потише спустились в багажный сектор. В полутьме, шли по коридору, освещенному скудными огнями дежурных бледно-серых ламп, игравших бликами на металлических стенах и коробах с проводами. Наткнулись на бокс с первыми пассажирами, заселившимися раньше всех — в ряд стояли четыре холодильника с табличками. ФИО, гражданство, годы жизни, адрес доставки. Отправка в последний путь на родные планеты — одна из услуг StarBus, не особо рекламируемая, но востребованная. Джонсон Уоллос остановился рядом с гробами, видимо, довольный местом. Вокруг ни души и вряд ли кто-то случайный сюда заскочит, здесь никто не объявится живой до самого Паркона.
Разглядывая таблички, вчитываясь в имена, генерал тихо заговорил:
— Сильно скромно живешь, Мать. Надо круче, ярче. Ты брюлики от наших ювелиров на Антее получила?
— Пишут, что готово, отправила курьеров, как буду на Бахди, увижу, — Маат, отвернувшись от холодильников, чувствовала их спиной, глядя в узкий иллюминатор, как в бойницу, на Мановах, разлившийся каменным морем вдали от горизонта до горизонта, — яхта из Пилинии должна в 3-й дворец на Флорине прийти через два месяца.
— Хорошо, как дойдет, скажи мне, моя охрана прошляпит папарацци, пусть пройдут во дворец. Приготовь все как следует, золота повесь на девчонок побольше, лимузины пригони, тигров и львов ручных в сад заведи. Короче, все знаешь.
— Нам бы еще одну локацию завести, в Мановахе или где, хочешь, но чтоб климат был с зимой, чтоб на меха можно было тратиться, и городов побольше, чтоб на бизнес джетах летать. Да и море хорошо бы нормальное, на Флорине много яхт смешно выглядит.
— Не сейчас, — Уоллос присел у одного холодильника, сунув руку в ящик с документами на покойника, погрузившись в чей-то кончившийся мир, внимательно ведя взгляд со строки на строку, с фото на фото, — в ближайшие года три большие перепальцовки будут во Вселенной, в том числе в Мановахе. С Бахди пока не будем никуда высовываться…
Уоллос, вынул из ящичка фото какого-то деда, стал рассматривать под разными углами, лицо генерала стало серьезным, даже жестоким:
— Видишь, Мать, старики стали-то помирать, как мухи. Молодые вместо них идут, и с ними идет будущее. А за будущее придется драться, — Джонсон аккуратно засунул фото назад и плавным движением, словно прощаясь, задвинул ящик, щелкнув засовчиком, — Щелк! И нету прошлого. Лети, старик, за три галактики… Что с проектом казино?
— Джефферсон против.
— Ладно, с Лесли я потрясу. Но остальное — твоя работа, это все реальный пиар. Думай, как расходы увеличить. Вейлс свое дело делает нормально, никто наш Третий Контур не видит. А твое дело — чтоб никто его и не искал. Извини, что опять повторяю, но запомни и пойми. Все, кто на нас смотрит, даже те, кто во Втором Контуре, должны видеть, что все прибыли жгутся в Бахди. StarBus укомплектован толпой молодых амбициозных гениев — прожженных гедонистов, которые сливают все баблосы в твоих дворцах. Вот, что должны все видеть. Мы через год выходим на Волопаса, все будут понимать, что доходы вырастут еще на четверть. Чтоб была видимость, что мы прогуляли сто тысяч золотых, ты должна будешь придумать реальных чеков хотя бы тысяч на тридцать.
Маат хмурясь отвернулась от Мановаха, уперевшись взглядом в гроб, в котором Уоллос сдвинув щиток, через пластиковое окошко разглядывал лицо покойника. Малькольм подошла и тоже посмотрела на покрытое инеем женское тонкое белое печальное лицо лет семидесяти, покрытое плотной сеткой морщин, похожих на следы от коньков на льду: