Радуга кивал, как на допросе перед лицом убедительных доказательств, но стоял на своем — стволы в город не возвращать, кровопролитие в общественных местах не провоцировать. Прикидывал на сколько получится за пару недель попадос, и чесал репу в напряге. Вот, однако, почему Хас так агитировал за мир. Дорогая это хрень — воевать. Можно разориться раньше, чем пристрелят. «Покер, бл… не школа гуманизма», — учили когда-то юного Радугу. А эта войнушка в долине Змей становилась похожа именно на такой покер, когда с херовой картой, пытаешься задавить баблом, задирая ставку. — И на сколько же моих сил хватит? — прикидывал в тоске рыжий волк, — сколько уже клиентов на планетах слил, да еще шпану змеинодольскую кормить…
Проводив глазами грузный силуэт Бояниса в дешевом пуховике, впустил в кабинет того, с кем решил провести эту ночь — старшего по инкассации — Скворца. Бригада Радуги в среднем в день сопровождала вооруженными бойцами десятка три рейсов инкассаторов четырех банков. В основном из пригородов — в северо-западный округ Змеинодольска. Деньги не кислые, стволы оттуда не уберешь. А напасть на вооруженных людей Радуги при сопровождении инкассаторов для Белого по всем понятиям правильно. И круто, с учетом того, что деньги банка в таком раскладе — законный трофей победителя. Больше трех бойцов на одну машину с деньгами выделить никак не получалось, — во всей «инкассаторской» группе только сотня парней. А троих разделают, это уже точно. В пять сек.
Пока, временно, договорились с банками на несколько дней приостановить перевозки бабла. Клиенты прислушались к совету Радуги, но намекнули, что больше недели ждать не будут, лягут под другого… За такие намеки в былые «дохасовы» времена, бригада посадила бы банкира на паяльник, но теперь это могли осудить. Барыгам наглым пообещали, что-то придумать. Вот Скворец и придумал:
— Делаем один большой рейс в пять дней. Первый — послезавтра. Формируем группу в 10 бронеавтомобилей, две машины с зенитками и 15 тяжелых грузовиков, всего 100 бойцов моей группы и по 30 стволов из твоего спецназа и Веткиного. Еще по 30 чел из твоего и ее спецназа — две группы прикрытия на 10 броневиках. Хорошо бы Веткину вертушку подтянуть. Всего 220 стволов. Последовательно объезжаем все точки в пригородах, грузим деньги в грузовики. Походно-боевым порядком идем в Змеинодольск и там развозим по точкам. Займет весь день. В городе Белый и его кореша могут триста бойцов на этот караван бросить не напрягаясь. Ближе к центру, где улицы тесные и кривые, засаду проще всего поставить. Да и понятно, что разгром такой колонны для него — лучшая тема для начала войны. Круче не придумать. И красиво, и убедительно, на глазах у всех, и добыча ништяк. Он может надеяться, урыв нас там, победить во всей войне одним ударом. Жесть, как стремно, но по другому никак. Отобьемся.
Скворец, чернобровый красавчик и спортсмен-атлет, сидел на диване, широко раскинув ноги в синих джинсах и коричневых лакированных ботинках, расстегнув кашемировое темно-синее пальто, белея из-под него майкой, плотно сидевшей на прокачанной груди. Вывалив свой план, потянулся ловкой и точной рукой за ромом, — губы растянул в улыбке гимнаста на перекладине — натренированной лыбе через силу, поверх усталости и боли. Скворец понимал, что его план не фонтан, порешат всех в центре Змеинодольска, но ведь вообще же никаких других вариантов, надо не дрейфить и прорываться.
Ну да, ничего тут хитрого не придумаешь, — Радуга понял, что тереть тут всю ночь нечего, план придется принять и думать, как отбиться в городе, — иди, готовь своих ребят, машины и банкиров на послезавтра.
Отправив Скворца, заглянул к Ветке, надеясь застать ее в постели и попробовать дерзнуть продвинуться по глубже в их знакомстве. Но принцесса не спала, сидела за столом, уставленным свечами и накрытым как ковром еловыми ветками и желтыми осенними листьями. Бледное лицо белело на фоне ночи в окне, глаза сверкали, глядя в точку перед собой, золотые волосы переливались в пламени свечей, детские губки что-то бубнили на старом местном наречии.
Увидев Радугу, махнула рукой — уйди не мешай. Рыжий показал обиду на лице, она посмотрела куда-то ему за спину, в темноту коридора, сказала, «искать не на дороге, а за дорогой», и опять махнула рукой, — уйди.
Волк побрел к себе и не раздеваясь лег на кровать, думая, что это какой-то отстой. Вместо того, чтоб выиграть время до прибытия подкреплений, переться давать бой всеми свободными силами на самых невыгодных условиях. Если даже Белый протупит послезавтра, уж следующий то караван он точно ударит.