Дамочка смотрелась даже моложе своих 33-х. Да, Маат слегка выпала из политической обоймы после всех передряг десятилетней давности — с переделом мира и вторым пришествием. Зато жила спокойно под крылом у своего лампасного альфа-самца, в Бахди, ставшем столицей его маленького тихого мирка. И жила просто шокирующе богато — так, как было не принято даже в Мановахе. Несколько шикарных дворцов, лучшие и самые новые автомобили, самые крутые стилисты, медики и массажисты…
— Генерал-то не ревнует?
— Норм. Я его не обламываю никогда, а он согласен, чтоб я не обламывала себя в его отсутствие. Только особист его напрягает — проверяет всех моих «фитнесс-тренеров» по всей родословной. По полгода проверяет, за это время уже может расхотеться все.
Маат, сдержанно заулыбалась, зарумянилась, показав на секунду подруге веселую легкомысленную блондиночку, какой ее помнила Лилит, опустила вуаль на лицо, спросила — Ты-то как, с кем?
— Да одна…
— Очень взросло выглядишь. Да не, не старуха… но взросло. Прям леди босс.
Лилит в эти десять лет выдался марафон по пересеченной политической местности — мир после апокалипсиса был хорошей полосой препятствий, выявлявшей молодые и перспективные кадры, убивая, правда, из них девяносто процентов, зато выводя каждого десятого на самый верх. Новые элитарии молодые по паспорту, с лицами среднего возраста и стариковскими глазами под чутким руководством папы-Гилаца, ставшего главным во Вселенной, рассаживались по руководящим креслам крупнейших держав и корпораций.
Лилит, после того, как десять лет назад невольно помогла Гилацу победить в схватке за высшую власть Пауэлла, какое-то время была его пресс-секретарем, потом стала главным редактором студии новостей Межгалактической Судебной комиссии — маленького осколка от когда-то полноценного межгалактического официального телеканала. Там обрастала связями и собственным авторитетом, набиралась, как говорят в таких случаях, политического и руководящего опыта… Несколько раз крепко пригодилась на своем месте Гилацу, пару раз вовремя тормознула неправильные затеи… Короче, когда настал момент, три года назад Гилац и другие уважаемые товарищи предпочли именно Лилит из числа всех возможных претендентов видеть в кресле Главного Редактора Inter Galactic Media (IGM).
После развала империи Galaxy из-за погибели Грога, Galaxy Media отделилась, став самостоятельной компанией, сохранив за собой и медиа, и телевидение и киностудии. Переименовалась в IGM, оставшись крупнейшей в галактиках медиакорпорацией, контролировавшей до 40% мирового траффика.
Вопреки скепсису многих, Лилит, справилась, узнав о себе, что может работать двадцать часов в сутки, без выходных и отпусков, без личной жизни или хотя бы одинокой лежки на кровати в обществе сериала.
Год назад Лейла Маринез (студенческое прозвище Лилит осталось в обиходе разве что у Маат и Гилаца, мир знал ее по ФИО, данным при рождении на Лебеди) безошибочно пройдя очередной этап молчаливых разборок и подстав, поднялась на лифте в небоскребе главного офиса IGM в Мановахе на самый верхний этаж, где потолки восемь метров, открытая мансарда с самым сказочным видом на закаты и небоскребы Сити. Стала самым влиятельным медиамагнатом в галактиках, «флагманом свободы слова, гарантом демократии и открытости» — президентом Inter Galactic Media.
Лилит видела в зеркале, как год за годом исчезает румяная студентка-панкушечка, как не помогают от морщин никакие дорогие средства, как меняются глаза, становясь глубже и жестче. Хорошо, хоть не поседела, сохранив фирменную пышную копну пепельно черных кудрей.
— Придумай что-нибудь и прилетай ко мне в Бахди. У меня дворцы укромные, стены высокие. Лучшие массажисты… Лил, тебе надо хоть чуть-чуть развеяться… Тут в Мановахе же труба совсем. Аквариум. Ты ж небось вообще без секса.
— Небось, почти вообще.
Две дамы в черном притихли, думая о своем, радуясь, что могут чувствовать друг друга за руки. Пауэлл лежал перед ними, словно слушал, обдумывая медленно и детально, каждое их слово. Старик, проиграв десять лет назад Гилацу власть, увидав гибель своего проекта мироустройства Вселенной, удалился из политики, с полгода пропадал где-то на захолустной планете с какими-то монахами… Потом вернулся в Алам, продолжив руководить своим детищем — огромным и самым передовым в мире медицинским центром. Старался не мелькать на экранах и трибунах. Общался только в рамках врачебного сообщества, написал еще несколько важных в своей сфере научных работ. Хотя, конечно, все кто его знал давно, — все говорили, что он эти годы жил как будто в полнакала. Словно его жизнь была цветным фильмом, который по странному решению режиссера последние пятнадцать минут был черно-белым и без звука.