– В нашей семье нет таких теплых и близких отношений, к каким привыкли вы, мальчики, – продолжал Егор. – Мы клан, корпорация. Все деловые люди. Теплоты душевной… наверное, мы с Юрием им не привили, потому что и сами в этом не нуждались.
– Никакой сентиментальности? – иронично заметил Майк. – Не слишком ли сурово?
– Такова жизнь. – Тон у хозяина дома стал сухим. – Все наши дети должны были научиться обеспечивать себя сами. Жить, как мы с братом. Бизнес сантиментов не терпит.
– Ага. – Младший брат кивнул. – И как? Всем это удается? Так успешны, что вы можете ими гордиться?
– Да! – подхватил Гном. – Нам, конечно, не слишком интересны чужие деньги, своих хватает. Просто… это мотив.
– Понимаю. – Егор одарил их покровительственной улыбкой. – Конечно, я и сам заподозрил бы, что Юру и Машу убили именно из-за денег. Но… Это не имеет смысла. Все наши дети на самом деле успешны. Даже Дашутка, которой всего семнадцать, уже имеет свой доходный бизнес. К тому же, напомню, есть и завещание!
– Вот мы и добрались до самого интересного. – Майк усмехнулся. – Завещание, о котором все знали, но почему-то его заново озвучил дядя Юрий всего две недели назад. Есть очевидный повод считать, что с этого и началась вся эта печальная история. Дядя Егор, расскажи основную суть завещания.
– Юрий завещал все мне, – легко ответил хозяин дома. – И никак иначе. То же самое написано и в моем завещании. Если бы я умер первым, моя часть нашего капитала осталась бы брату.
– А если сразу за Юрием не стало бы вас? – поинтересовался Гном. – Извините, конечно, но…
– Верный и логичный вопрос, – успокоил его Егор. – Когда нас с Юрой не станет, дети получат все наше состояние в неравных долях. По нашему с Юрой уговору, все средства будут распределяться по определенному принципу. Кто более успешен из наших детей, тот получает большую часть, и далее по убыванию. Менее успешный получит меньше. Мы не занимаемся благотворительностью. Да и зачем давать человеку деньги, если он не умеет ими управлять?
– Жестко, – подумав, прокомментировал Гном.
– Согласен, – кивнул брат. – Но думаю, даже самый неудачливый в этой семье все равно получит не так и мало. Одно уточнение: как они будут делить имение?
– Будем считать, что это майорат, – развел руками Егор. – Имение не делится. Хотя… Если до этого дойдет когда-нибудь, то… получат свой кусок только те, кто в этот дом вложился. Мы с Юрой оплатили 60 процентов стоимости всего: земли, дома, плюс реконструкция и обстановка. Еще 25 процентов – это доля Наташи. И естественно, она при необходимости заберет ее назад или отдаст дочке. Еще 10 процентов вложил мой младший сын Стас. Последние 5 процентов принадлежат Любомиру и Любаве.
– Понятно… – Майк задумался. – Я не вижу смысла в убийствах. Если бы мотивом были деньги… Но не получается.
– Да и с домом как-то не выходит, – расстроился Гном. – Ладно бы убивали дольщиков. А так…
– Но дядя Юрий хотел что-то изменить в завещании, – напомнил Майк. – Ради этого велел найти и доставить в имение даже сына Зои. Обещал кого-то точно выкинуть из списка наследников. Кстати, а как ты на это отреагировал?
– Этот его очередной выверт меня разозлил, – признался хозяин дома. – Юра выступил и укатил в своем кресле прочь, в кабинет. Естественно, я последовал за ним, ожидая хоть каких-то разумных объяснений. Вообще корпорация у нас на двоих, весь бизнес вместе. Если уж он решил изменить завещание, что-то развалить или перекроить, мог бы поставить меня в известность. Со мной отправилась Наталья. В кабинете Юра выглядел спокойным, вменяемым и довольным. Он тут же нас заверил, что ничего на самом деле менять не собирается. Это блеф.
– А смысл? – не понял Гном.
– Тогда я задал брату точно такой же вопрос, – невесело усмехнулся Егор. – Он сказал: если я не доверяю его подозрениям, которых я так и не понял, он просто мне докажет. Пока вся семья здесь, он выведет всех на чистую воду. Разоблачит, а там уже мы с ним вместе примем решение. Кого и в чем разоблачит, я так и не понял. Наталья пыталась его вразумить, но он разозлился и сказал, что это будет единственным изменением в его завещании. Он собирался вычеркнуть из наследников Дашуню. Тогда уже разозлился я и пообещал, что если брат так сделает, то я в своем завещании оставлю девочке наибольшую сумму.
– А в чем Даша провинилась? – поинтересовался Майк.
– Она не его дочь, – просто пояснил брат погибшего.
– Твоя? – предположил Гном.
– И не моя. – Егора это не смутило. – По крови. И я давно уже знаю, что Наталья с кем-то удачно изменила брату. Она призналась мне еще три года назад, но я почему-то привязался к Дашуне. Искренне люблю эту девчушку. Вообще, теперь я думаю, стоит просто узаконить наши давние отношения с Натальей и официально удочерить Дашуню.