Рыча, вервольф накинулся на Стюарт. Только природная ловкость и годы занятий боевыми искусствами спасли девочку. Она с грацией лани увернулась от клацающих челюстей, и монстр приземлился на пустое место. Тут же рявкнули оба ствола винтовки «Экспресс 500». Шнитке, не ударив в грязь лицом репутацией непревзойденного охотника, не промахнулся и на сей раз. Крупнокалиберные пули угодили чудовищу в левый бок, насквозь пробив поджарое мускулистое тело.
Дико заревев от боли, оборотень опрокинулся на пол, суча лапами, и испепеляя немца ненавистью алых глаз. Подскочившая вплотную Трейси практически в упор выпустила в волколака остаток магазина.
- Назад, дура, куда ты прёшь?! - не своим голосом заорал я и рванулся к девочке. Я немножко опоздал. Опять.
Оклемавшийся монстр ударом когтистой лапы отбросил Стюарт прочь и встретил меня оскалом хищных клыков. Я не стал хвататься за «Глок», понимая, что это бесполезно, и с ходу долбанул оборотня обломком серебряной рамы. Удар пришёлся в плечо, с такой силой, что металлическая полоса согнулась как бумеранг! Стиллхолл огласился новым воем, исполненным несусветной, неестественной боли.
- Что, не нравиться, мразь? - Ральф переломил винтовку, загоняя в стволы патроны.
Взревев, оборотень с места, как подброшенный сжатой пружиной, взмыл вверх и перепрыгнул охотника, врезаясь в гущу немых свидетелей кровавой схватки.
Выйдя из ступора, детвора с воплями бросилась в рассыпную. Дон задал знатного стрекача. Кристи и Трейси, валявшиеся на полу, не подавали признаков жизни. Ну, не дай Бог, с моей девочкой хоть что-то случиться, я ему всю шерсть по волоску повыдёргиваю!.. Моей девочкой? Да о ЧЁМ это я?!
Взмах чудовищной лапы - и острые, как бритва, и крепкие, как сталь когти одним движением оторвали съёжившемуся Блейку голову, обдав подвывающего от ужаса Стокмана водопадом дымящейся крови. Тело несчастного культуриста упало на отчаянно завизжавшего бизнесмена, а голова жутким шаром для боулинга подкатилась к ногам Мастерса. Старик попятился и шлёпнулся оземь, его затрясло и шумно вырвало...
Дуплетом бахнула винтовка Шнитке. Тяжёлые пули вторично отбросили монстра, отвлекая от беспомощных людей. Оборотень, яростно взрычав, метнулся к немцу, но на его пути возникло препятствие в лице вашего покорного слуги. Я с огромным трудом поднял над головой тяжеленое кресло, чувствуя, как тянутся и трещат все мои жилы, и обрушил на хребет адской твари. Кресло развалилось на куски, отчётливо хрустнул позвоночник вервольфа. Это его задержало, но не на долго...
Встряхнувшись (а скорость регенерации у него просто поразительная!), волчара буквально смёл меня с дороги. Было больно! Очень! Обливаясь кровью, я отлетел к лестнице и вдрабадан разнёс нижнюю секцию резных перил. Но долго разнеживаться и, стеная, зализывать раны я не мог себе позволить. Настоящая боль придёт потом, после горячки боя, а эту можно вытерпеть и превозмочь. Я знаю. Проверено не раз. Я поднялся на ноги и потряс головой, выгоняя из черепушки колокольный набат, а из глаз наплывающую черноту.
Ральф схватился за охотничий нож, перезаряжать винтовку времени совсем не было. Я подобрал согнутую полоску серебра и взвёл-таки курок «глока». Какое никакое, а оружие.
Как это не патетично и помпезно звучит, но мы готовились встретить свой последний бой. Мягко стелясь по земле, припадая на передние лапы, вервольф метнул все свои поросшие густой войлочной шерстью десятки килограммов стальных мускулов в атаку. Ральф упал на колено, вскидывая руку с ножом и вспарывая острейшим лезвием волчье брюхо. Впустую! Как будто воткнул клинок в мешок, набитый соломой. Ни капли крови не пролилось из секундой позже затянувшейся раны.
С подвыванием хохоча, оборотень чертовски быстро развернулся и попытался ударить немца когтистой лапой, сжатой в чудовищный кулак. Ральф отшатнулся, полоснув блеснувшим в свете люстры ножом оборотня по руке. Разочарованно взвыв, монстр лязгнул пастью, под завязку заполненной белоснежными зубьями клыков.
И тут с залихватским воплем (сам не знаю, что на меня нашло) я запрыгнул вервольфу на загривок, по-казацки оседлав окончательно взбесившуюся тварь. Царапая когтями задних лап мраморные плиты пола, монстр завертелся волчком, пытаясь сбросить такого нахального наездника, как я. Уподобившись ковбою, усмиряющего быка, я пошёл на крайние меры. С трудом сохраняя равновесие, чудом избегая лязгающих клыков, колотя коленками в волчьи бока, намертво вцепившись в широкую лохматую спину, я просунул согнутую серебряную полоску под мощное горло и, взявшись за концы металлической удавки обеими руками, что было сил откинулся назад, напрягая каждую клеточку своего измученного избитого организма...
Прогнувшись в спине, оборотень вонзил было в меня когти и... зашёлся в надрывном полувое-полукашле, беспомощно уронив руки. С его клыков хлопьями падала пена, челюсти бессильно клацали в опасной близости от моих пальцев, глаза вервольфа плавились оранжевой лавой. Серебро не пришлось ему по вкусу.
Уяснив всю бесплодность попыток скинуть меня со спины, задыхающийся, шатающийся оборотень неуклюже подпрыгнул и всей тушей завалился навзничь. Вот гад! Не ожидающий такой подлой выходки, я здорово ушибся, наполовину оглушенный силой удара и тяжёлой статью монстра, но продолжал инстинктивно сжимать спасительный кусок зеркальной рамы...
Трудно сказать, как дальше бы развивались события, если бы на поле битвы с кавалерийской пикой наперевес не примчался Дон Рейнолдс, истошно ругаясь на чём свет стоит и вопя во всю глотку! Не снижая набранной скорости, гид вонзил пику в беззащитный живот оборотня и навалился всем весом на древко. Представляете, каково было мне ощутить возросший более чем наполовину придавивший меня суммарный вес! А если бы вошедший в раж Рейнолдс проширнул монстра насквозь и приколол меня заодно, как бабочку, к полу? Рехнуться можно!
Оборотень пронзительно завыл на одной высокой ноте. Затем… Тварь свечой взмыла в воздух, скуля от боли и сокрушая ударом лапы древко пики! Я облегчённо выдохнул... Не выпустив из рук обломок копья, Дон прочертил над головой подбегающего Ральфа кривую и заскользил по мрамору, остановившись у ведущих в прихожую дверей.
Я на четвереньках поспешно отползал от грызущего торчащий в животе остаток пики вервольфа. Монстр довольно быстро вырвал из плоти увенчанный стальным наконечником обломок древка, но... Но вытянуть застрявший в ране серебряный столовый нож был уже не в состоянии.
- Ай да сукин сын! - восхищённо прошептал Ральф, прижимая к плечу приклад перезаряженной винтовки. Гид привязал нож к лезвию пики обычным шнурком! Шнурок порвался, и серебряный клинок остался торчать в волчьем брюхе.
Оборотень уже не был похож на сильного, яростного, грозного зверя. Чёрный монстр, слегка вздрагивая, бездвижно лежал на полу. Шерсть вервольфа слиплась от выбегающей бурным потоком крови, бока тяжело вздымались. Кровь никак не хотела останавливаться: спасительному процессу регенерации мешал засевший в теле обыкновенный столовый нож... Но стоит вытянуть ножик - и тогда косматая тварь вернётся к жизни во всей своей ужасающей мощи.
Алые глаза оборотня постепенно гасли, из распахнувшейся в безмолвном крике пасти выпал багровый язык, от внутреннего кровотечения клыки окрасились кровью. Всё заканчивалось. Вервольф умирал. Умирал тихо и спокойно. Вместе с кровью из него уходила жизнь.
Подволакивая ногу, я приблизился к замершему с опущенной винтовкой немцу.
- Приятель, мы с тобой недооценили этого прохиндея. Ишь, чего удумал, прикрутить столовый нож к копью... Пацан молодец, не растерялся. А я-то подумал было, что он решил сачкануть!..
- Да... Если бы не Дон, то еще неизвестно, чем бы всё закончилось, - пробормотал Ральф. – По-моему, зверюга уже доходит... Точно! Смотри...
Подрагивающее тело оборотня вновь пронзила судорога и он начал меняться. Метаморфоза превращения теперь носила обратный характер. Чёрная шерсть словно всасывалась под кожу, трещали от деформаций кости, ломались суставы и рёбра, укорачивались клыки... Через пару минут на полу, в луже крови лежал полностью голый, тощий лорд Герберт Уэнрайт. Из впалого живота торчала рукоятка ножа, кровь сочилась, не переставая, но у неподвижного Герберта уже не осталось мочи вырвать убивающее его оружие. Уэнрайт трубно, с всхрипами дышал, в уголках тонкогубого рта пузырилась кровь. Из-под полуприкрытых глаз бежали слёзы. Клянусь вам, на один, краткий миг мне стало жаль это порождение тёмных сил... Виноват ли он в том, что ему не повезло стать ТАКИМ?..