- Отойдите от него! В сторону! - командным голосом гаркнул я, взводя курок «беретты».
Вокруг беснующегося повара тут же образовалось свободное пространство... Хэтфилд, несмотря на более чем внушительные габариты, вертелся на месте волчком, далеко выбрасывая загребущие лапы и держа сплотившихся против него людей на почтительном расстоянии.
- Эй, ублюдок! - позвал я, не особо, впрочем, рассчитывая на созидательную беседу.
Хэтфилд раскачивался как сомнамбула, вонючие кишки, выпадая из его брюха, разбухнув как сытые питоны, волочились по земле... Вспучившаяся булькающей массой цвета крови ряха повернулась на мой голос. Услышал всё же. Или услышал тот, кто управлял этим телом? Чёрт, слишком много вопросов.
Безразлично-безликие глаза отыскали меня, зомби вытянул гниющие руки и пошёл на вашего покорного слугу...
Я навскидку произвёл залп автоматическим огнём, целя в коленные чашечки трупа. Хэтфилд, что называется, слетел с катушек, но продолжал наступать, отталкиваясь от пола руками! Размочаленные культи бесполезными придатками волочились за ним, оставляя на плитке кровавые разводы... Это были его последние поползновения. Мои соратники стаей разъярённых коршунов накинулись на зомби, метеля его всем, чем придется. Через минуту всё было кончено.
На кухне воцарился форменный кавардак, обломки мебели валялись вперемешку с черепками и тарелками. Пол застилал кошмарный ковёр из конвульсивно сокращающихся кусков и конечностей расчленённых зомби и потёков чёрной, мёртвой крови... Запашок стоял, хоть святых выноси, хорошо, что у меня крепкий желудок и многолетняя закалка. Мы возвышались (ну, некоторые из нас) посреди всего этого хаоса исцарапанные, грязные, взъерошенные, усталые и злые. И напуганные. Во время бойни страх отступил на задний план, но сейчас вновь уверенно возвращался, вонзая в душу холодные, мерзко-студеные когти.
Я ободряюще прижал к себе Герти, отечески чмокнув в макушку. Ральф с винтовкой наперевес скрупулёзно осматривал поверженных мертвецов. Правильно, не хотелось бы получить очередной сюрприз в спину. Студенты, похожие на побывавших в уличной драке бродяг, молча подошли ко мне. Делиться полученными впечатлениями сил не у кого не осталось... Мастерс, трезвый как стёклышко (ещё бы, от такого и мёртвый протрезвеет) на пару с дворецким вытаскивал из-под стола несчастную Кристи. Стокман вылез сам и, испуганно озираясь, стараясь не наступить на содрогающиеся обрубки, попятился к выходу.
- Так... - я лихорадочно подыскивал нужные слова. - Как видите, чем дальше в лес, тем толще партизаны... Я полагаю, что больше не у кого не возникает сомнений по поводу причастности барона Кролла к чертовщине, происходящей здесь?.. Вот и отлично. Так... Хм...
Я покосился на часы. Вечер подкрался подло и незаметно. Семь с четвертью. Впереди ночь. Долгая тёмная ночь. Страшная и опасная, добавлю от себя. И я не рискнул бы поставить на кон уверенность, что мы доживём до утра. Не теперь. Наши шансы падали, как курс акций разоряющейся финансовой кампании. А ночью, я уверен, будет ещё хуже. Твою мать. Хотелось ругаться матом! Ну ладно мы - взрослые... А вот эти семь несмышленых, не успевших и пожить толком юных созданий? Что, и у них нет шансов? Мир - штука определённо несправедливая и не похожа на коробку шоколадных конфет. Но сколько можно? Когда добро и честь начнут побеждать?.. Может, тогда, когда мы сами приложим хоть немного усилий для этого? Каждый горазд рассуждать о вечных ценностях и ратовать за торжество справедливости, но даже когда предоставляется реальный шанс доказать свою готовность бороться за улучшение мира не на словах, а на деле, многие из нас стыдливо опускают глаза... На словах то оно всегда лучше получается. И безопасней. Это я к чему? Да к тому, что если предоставится хоть малейший шанс выжить, я зубами вцеплюсь в него. Себя не обманешь. Помирать-то неохота, пусть я и давно не подросток...
- Значит так, сплочённо, один за другим, держа ушки на макушке, выходим в коридор и идём в оружейную комнату, - говорил я спокойно и размеренно. Очень было важно, чтобы все поверили в мою уверенность в том, что я делаю. - Вооружаемся, затем двигаем в обеденный зал, баррикадируемся и держимся до утра.
- А что утром? - Артур не выпускал из рук окровавленного топора.
- Утром наступит среда и к Стиллхоллу подъедут мастера, реставрирующие замок, - напомнил я. - Думаю, что светиться перед большим количеством народа Кроллу вовсе не нужно и у нас появится шанс уйти отсюда. Единственное, что от нас требуется, ребята, это продержаться до утра. Нам надо выстоять. Во что бы то ни стало.
- Ты считаешь, что на оживших мертвецах наши злоключения не закончились? - прямо спросил Колин.
Я не стал вертеть хвостом и согласно кивнул.
- Да. Если уж ОН задействовал чёрную магию и поднял мёртвых, то будет идти до конца. У него тоже времени осталось только до утра. Либо пан, либо пропал. Или мы, или он.
Коннор и Мастерс подвели Кристи. Девушка была очень слаба, и старики поддерживали её под руки. Шведка беззвучно плакала, избегая опускать глаза вниз. Незадача... Но ничего, оклемается. Зачастую я веду себя цинично и грубо, скажете вы. И будете правы. Сам вижу. И, когда мы бились против зомби, один из которых при жизни был нравящейся мне девушкой, я, кажется, не употребил ни одного слова сочувствия в её адрес. Тоже верно. Потому как девушка, которую я знал, умерла несколько часов назад. А то, что набросилось на нас, было не Грейс. И не Блейком. И не поваром. Это были пустые оболочки, приводимые в движение чьей-то зловещей, отвратной и непостижимой адской волей. То были порождения Тьмы и Хаоса. А та девушка умерла, оставив частицу себя в моём сердце. Как и многие другие...
- Ладно, все выходим. Я первый, следом ребятня... Да, да, Трейси, не смотри так на меня. Ты тоже подпадаешь под эту категорию. Потом наши почтенные старцы с Кристи, Стокман... Мистер Стокман, я к вам обращаюсь! Замыкающими идут Дон и Ральф. Всё всем понятно? Пошли.
Мы тронулись к выходу. Стокман упрямо молчал и никак не реагировал на презрительные взгляды окружающих. Ох, не нравится мне он в последнее время. Я вытащил из кобуры «Глок», а «Беретту» снова отдал к зависти остальных Трейси. Она уже стреляла из него, никого не задела и себе ничего не отстрелила, так что вотум доверия к ней у меня имелся. Мы выстроились неровной цепочкой. Шнитке водрузил на голову помятую шляпу, утерянную во время схватки, и отсалютовал мне винтовкой. Чтобы я делал без этого, надёжного как скала, и отчаянного как берсерк, человека? Дон, всю битву провалявшийся в затоптанном состоянии на полу, выглядел несколько сконфуженным и ошалелым. Ничего, приятель, и такие казусы бывают. И... Я невольно прикусил язык. Кажется, гид пострадал больше, чем я подумал сначала. Я присмотрелся. Так и есть: коротко стриженные чёрные волосы Рейнолдса на висках словно припорошило снегом. Дон поседел. Интересно, он сам уже заметил или нет? Что ж, я не буду тем, кто первым укажет ему на это...
Я открыл дверь и с пистолетом в руке высунул нос наружу. Освещённый чадящими факелами, коридор встретил меня угрюмым молчанием и сумрачной пустотой. Я махнул рукой.
- Путь свободен. За мной.
Я отважно зашагал вперёд. Рыцарь печального образа. В который раз уже взваливаю на себя общие проблемы. Почему? Зачем? НА ХРЕНА оно мне всё одному? Да потому что больше некому... А я не могу так. Не могу прятаться за чьи-то спины.
- Алекс, - ко мне протиснулся Колин и, наклонившись, зашептал на ухо. - Я только что заметил одну нездоровую хреновину.
- Всего одну? - вскинул я бровь. - А я уже со счёта сбился.