Уж не знаю, кого брат в тот момент убеждал: меня или себя, но мы оба уснуть не смогли. Просто лежали с открытыми глазами и вслушивались в шорохи. Дышали через раз. Мы никогда, наверное, так не были близки с Сёмкой, как в ту ночь. И я сразу поняла, что с ним что-то не так. Он перестал сопеть мне на ухо, воздух не щекотал шею и рука, обнимающая меня, обмякла.
Я почти стекла на пол, потормошила Сёму. А он… он не реагировал. Зато я разглядела, что от стены к нему льнули тени, их было много, они, как скошенная трава были разбросаны по всему одеялу. Только трава-то в деревнях на земле лежит неживая, а шевелится от ветерка. Почему же эта трепещет? У нас в комнате точно нет сквозняка: окна закрыты плотно, да ещё и занавешены.
И голос. Этот голос, от которого внутри всё замирает:
Хорош-ш-ш-шо. Пока и он нам сойдет. Отдает силой, горький, но голод потушит, а потом мы дотянемся и до тебя. Сладкая наша. Бойся! Бойся ещё!
– А-а-а-а-а, – заверещала я сиреной.
В комнату влетели заспанные родители с бабушкой, включили свет, и я заметила, как со вспышками исчезли тени с одеяла, а брат глубоко вздохнул и закашлялся – на шее виднелись следы от пальцев, словно его кто-то душил.
В ту ночь всё обошлось – получается, я спасла брата. Плюс мама наконец мне поверила. Ну или сделала вид. Утром мы уехали в гости, пожили некоторое время у папиной сестры, а потом переехали. Не просто в другую квартиру – в другой город. И по совету бабушки нас с братом покрестили, хоть мама и была раньше против церквей и всего, что с ними связано.
Постепенно происшествие стёрлось из моей памяти, спряталось снова за дверью. Вместе с бабушкой – травами да заговорами мы их замуровали, а ключ скинули с обрыва. Мысленно. В новой квартире у нас не было тёмных коридоров, в каждой комнате было много света. И только на каникулах бабушкина кладовая напоминала, что случай с тенями не выдумка, а произошёл с нами на самом деле.
***
Шло время, я взрослела. Вышла замуж, стала мамой, и мы недавно переехали в таунхаус – теперь у пятилетней Иришки своя комната, у Павлика – моего мужа – рабочий кабинет, а в нашей спальне – мечта любой девушки – вместительная гардеробная.
И вот Паша решил устроить нам с дочкой субботний сюрприз. Сели мы с ней на кресло грушу, пока Павлик готовился, я заплела Иришке две косички с розовыми ленточками.
– Та-дам! – папа наш раскрыл шторки гардеробной – прям как занавес на сцене.
У меня ёкнуло сердце. За спиной мужа по стене поползли тени, тонкие руки, с длинными пальцами, они цеплялись когтями и поднимались к потолку, словно хотели спрыгнуть оттуда…
– Мамочка, мне больно, – захныкала Иришка.
Оказалось, я так сильно вцепилась в ленточки, что нехотя потянула дочурку за косы к себе.
– Прости, солнышко.
Я зацеловала её в щёчки, лоб, носик, а она мне прошептала:
– Мамочка, ты тоже их видишь?
– Кого? – с трудом выдавила я и посмотрела в глаза дочери, чуть отстранив её от себя.
– Ну их, – она кивнула в сторону гардеробной. – Тени. Они ко мне ночью приходят.
– Боже, – я прижала дочь к себе, поднялась и выбежала из комнаты.
За нами отправился Паша, не понимающий, что происходит.
– Вы чего, девчоночки мои, любимые? Я же, хотел вам театр теней разыграть. Готовился долго, репетировал. – Он как фокусник, достал большой фонарь и показал собачку рукой на стене.
– Прости, – я обняла мужа. – Давай уедем, пожалуйста. Прямо сейчас.
Благо Пашка не любит лишних вопросов, мы взяли самое необходимое и забронировали на выходные номер в доме отдыха. Устроились все в одной комнате, а ночью я услышала голос:
Беги. Беги. Мы всё равно рядом. Мы помним вкус твоего страха, он особенный, нам его так не хватает. Вы дверь неплотно закрыли. Мы чувствуем отголоски воспоминаний, они нас манят. Мы обязательно найдём выход и вернёмся. К тебе. Через поколение, два или три – мы высвободимся из заточения окончательно. А ты беги. Беги! Верь, что тебя это не коснётся… Пока.
Настоящий ли был голос? Или кошмар приснился? Я не знаю. Но то ли сон этот, то ли переживания за дочь, сработали ключом и вернули мне забытые ощущения. Словно кто-то распахнул дверь забитого донельзя шкафа, вывалив на меня то, как мне было страшно, как избегала нашего тёмного коридора, чаи травяные, заговоры бабушки, запах полыни и ту ночь, когда меня чуть не задушило одеяло, а тени не забрали моего брата.
Я мысленно металась, ведь было затишье. Что же вернуло ко мне коридорного монстра? Он получается, ждал меня. Столько лет. И наконец дотянулся. Заманил меня глупую. Когда… Вот же…Почему я не придала значения знакам? Вернее, придала, но не то.