Что сказать об этом безрадостном ночном бдении? Темное облако страха, словно бы окутывавшее коттедж в ту ночь, я буду помнить до конца своих дней. Печальное уханье сов вдали только усиливало мрачность нашей вахты. Но, похоже, Холмс оставался невосприимчив к этому настроению: он неподвижно сидел в кресле, и я различал его спокойное лицо в сумеречном свете, еще просачивавшемся сквозь окна гостиной. Вскоре мы подкрепились сэндвичами и некоторым количеством виски из моей фляжки, после чего я удвоил внимание. Должно быть, прошло несколько часов, когда я наконец услышал, что Холмс чуть шевельнулся в кресле.
— Кажется, уже скоро. Револьвер, Ватсон, прошу вас.
Тут я и сам услышал то, что уловили его чуткие уши, — слабое-слабое поскрипывание на каменистой дорожке. Кто-то крался к коттеджу. Я уже держал револьвер в руке и теперь снял его с предохранителя. Тучи слегка разошлись, и в бледном свете луны перед нами возникли очертания оконного переплета. В ее радужных лучах я вдруг увидел омерзительную морщинистую рожу, появившуюся в ближайшем ко мне квадрате окна. Я чуть не вскрикнул, но ладонь Холмса легла на мою руку. С бьющимся сердцем я стал ждать.
Раздался металлический щелчок. Снаружи кто-то вставил в замок ключ и начал его поворачивать. Не успел я шепнуть об этом моему другу, как дверь распахнулась и в комнату ворвался промозглый воздух. Мы уже вскочили на ноги. Я едва различил в проеме две фигуры, но тут Холмс откинул шторку потайного фонаря, его свет залил комнату, прогоняя мрак, и мы увидели человека в темной одежде, а рядом с ним — мерзкое существо, которое только что появлялось в окне. Ужасный крик тревоги и смятения, топот удаляющихся шагов по тропинке. Отвратительное создание метнулось в другую сторону.
— Ватсон, скорее! Я узнал второго, но первого мы еще должны разглядеть.
Мы понеслись по петляющей тропинке, спотыкаясь на камнях, но белолицее существо мчалось быстрее. Я выстрелил в воздух. Беглец вильнул в сторону и удвоил скорость. Мы добрались до густых кустов, и я сделал еще один выстрел. За его вспышкой и грохотом последовал жалобный вой. Мы обогнули еще одно препятствие, и при свете фонаря, который Холмс не выпускал из рук, я увидел, что существо, срезая угол, неверно оценило расстояние и свалилось прямо в карьер.
— Оно не могло выжить после такого падения, Холмс, — произнес я.
Мой друг покачал головой:
— Вы не виноваты, старина. Но поспешим вниз, вдруг ему требуется медицинская помощь.
Через несколько минут мы не без труда спустились на дно карьера и осторожно приблизились к неподвижному существу. Мой наметанный взгляд сразу определил по его искалеченному телу, что этот человек погиб мгновенно. Я аккуратно перевернул его, Холмс держал фонарь. Сняв мерзкую карнавальную маску, мы обнаружили под ней окровавленное лицо молодого Эштона, землемера. Оно выражало потрясение и изумление — сочетание, обычное для жертв насильственной смерти.
6
При помощи дверного молотка Холмс постучался в дверь солидного георгианского особняка на окраине города. Вскоре в окне первого этажа показалась растрепанная экономка со свечой в дрожащей руке.
— Мне нужно сейчас же увидеться с вашим хозяином! — рявкнул Холмс. — Я знаю, он только что вернулся домой, поэтому не уверяйте меня, что его нельзя беспокоить. Речь идет о жизни и смерти!
Дверь тут же отперли, и мы проскользнули внутрь.
— Не волнуйтесь, добрая женщина, — мягко произнес Холмс. — Несмотря на поздний час, у нас неотложное дело. По грязным следам на паркете я вижу, что ваш хозяин пришел совсем недавно. Прошу вас, позовите его, пусть он спустится, а не то нам придется подняться к нему самим.
Экономка закивала, с ее лица медленно сползало выражение испуга.
— Одну минутку, господа. Дайте я только зажгу лампу на столике.
Мы уселись в хлипкие кресла и стали ждать, прислушиваясь к приглушенному разговору наверху. Шатаясь, вниз по лестнице спустился человек, который очень отличался по виду от того бойкого профессионала, каким мы его видели при нашей предыдущей встрече.
— Можете нас оставить, миссис Хоббс, — дрожащими губами пробормотал он.
Он переводил взгляд с меня на моего друга. На его лице словно боролись гнев и отчаяние.
— Что означает это вторжение посреди ночи, мистер Робинсон?