Дедуля начал загнанно оглядываться и с отчаянием выкрикнул:
– Да подавитесь вы своими харчами! – Пакет он так и не выпускал.
Неужели не успокоится? Такой день солнечный… Эх.
Юрий предпринял последнюю попытку:
– Гражданин, если вы отказываетесь от всеобщей вакцинации, мы будем вынуждены оформить протокол.
– Если догоните, соколы!
И дед неожиданно вырвал пакет у расслабившейся матрешки и с невероятной для своих лет скоростью рванул в толпу.
Юрий, сдерживая смех, побежал следом, специально понемногу отставая. Хоть бы смог затеряться в толпе.
Тут кто-то из молодых, да ретивых гвардейцев налетел на старца, повалил и заломал руки.
– Пусти, окаянный! – завопил дедуля. – Что ж ты делаешь! Я и так уже помирать собрался!
Молодой сержант невинным ангелом поднялся вместе с помятым дедом и доложил Юрию, бдительно наблюдая за задержанным:
– Пресечена попытка побега нарушителя!
Юрий вздохнул. Теперь как минимум от штрафа деду не уйти.
– Ну оформляй, раз пресечена, – ответил Юрий и развернулся.
Раздвигая плечами народ, он почему-то вспомнил про Ивана. Интересно, он сегодня тут или прививается по месту жительства?
Оглушительная музыка из десятков колонок давила на барабанные перепонки, а над всей какофонией нависала уходящая в небо стена Башни. Теперь она была гораздо ближе не только географически…
Юрий, напрягшись, передал огромную, битком набитую сумку водителю пазика Лехе, который виновато заглядывал ему в глаза, протягивая из автобуса руки. Он даже что-то хотел сказать, но Юрий отошел, чтобы уступить место следующему за ним Коле Горину с другой сумкой, которую тот тащил двумя руками.
Вытирая пот и поправляя марлевую маску, Юрий двинулся обратно к подъезду за остатками вещей. Кто бы мог подумать, что они обрастут таким количеством скраба в своей однокомнатной квартире. Даже не верилось, что все это помещалось на тридцати квадратах.
Но сумки казались в десять раз тяжелее от того, что ему полчаса назад рассказал Леха. Который теперь все норовил еще раз извиниться и сказать, что он не знал, что Юрий не в курсе.
Оказывается, общага, в которой Юрию дали комнату, была не так давно отжата адвокатами МВД у бывших теперь жильцов. Многим из них было некуда идти, и их просто выгоняли на улицу. Но как будто этого мало, чтобы омрачить радость от переезда, так добрый Алексей участливо поинтересовался, как же жить в комнате, где человек повесился…
Пожилому учителю было некуда податься, с работы его тоже уволили, родственников не осталось, и он закончил свой жизненный путь на крюке от люстры.
Юрий только прорычал Алексею: «Если скажешь Марине, пришибу!» – и пошел носить вещи. Менять что-то уже поздно. А здесь оставаться небезопасно.
С неба срывался мелкий дождь, типичный для поздней осени, но это никак не влияло на толпу в человек двадцать, собравшуюся возле небольшого супермаркета на углу их дома. Они кричали и время от времени оглушительно барабанили в металлические опущенные жалюзи входа. Магазин был закрыт вот уже третий день. Кто-то пинал сетку забора, поверх которого щетинилась колючая проволока, но столбы пока держались.
В заледеневшей с ночи луже застыла давно заляпанная грязью и разорванная пополам афиша о концерте какого-то на хер никому не нужного рэпера. Пир во время чумы так и не состоялся. Как и говорил Иван, развлечения уже не работали. Прежде людям нужно хлеба, а потом уже зрелищ.
И все-таки оставлять дом, в котором он жил с детства, было грустно, да и с Иваном теперь больше не будет повода пересечься.
– Много там еще? – крикнул Леха Юрию, выразительно кивая и пуча глаза над маской в противоположную сторону от магазина. Юрий обернулся и увидел еще человек пятьдесят, направляющихся к меньшей толпе, кто-то даже в масках. Это были уже не такие разношерстые и разновозрастные, а почти все молодые, с недобро горящими глазами. У многих под плащами что-то топорщилось.
Проходя мимо пустых качелей на детской площадке, кто-то звонко приложился битой к металлической стойке, другие стали футболить остатки деревянного щита, на котором еще угадывалось уже намозолившее глаз объявление о сборе для вакцинации и раздаче продуктов. Раздаче, которую прекратили на следующий день после вакцинации…
Пора уезжать. Дальше толпа начнет громить магазин, как это уже происходит во многих районах города, и лучше не попадать под руку ни беснующейся толпе, ни ОМОНу, который по-любому на подходе.
Юрий кивнул и успокаивающе ответил:
– Пара ходок осталась.
Серега Нофрин, вышедший из подъезда с сумкой на плече, с осуждающим выражением посмотрел в сторону магазина и что-то пробурчал себе под нос. Юрий только разобрал: «Ну что творят?»