Юрия почти физически укололи слова о том, в чем он сам не хотел себе признаваться:
– И на кой им это?
Иван чуть помедлил и заговорил, будто пробуя брод ногой:
– Юр, сейчас я тебе скажу что-то, во что трудно поверить, но я нашел слишком много подтверждений, чтобы не считать себя сумасшедшим.
Он снова замолчал. И уже не выдержал Нофрин:
– Ну говори уже, что ты там нашел?
Юрий усилием воли заставил себя не отводить взгляда от двери, откуда в любой момент могла начаться атака.
Шипение рации иногда перебивало слова Ивана:
– Завтра наступает конечная фаза действия вакцины не только в нашем городе и не только в нашей стране. Это по всему миру. Везде в одни и те же даты были проведены вакцинации населения. Причем особых доноров на день раньше, чем остальных.
– Ну и?
– Это не вакцина, Юр…
Теперь не выдержал Николай, опасно повернувшийся от двери в сторону Ивана:
– Да не тяни уже, твою дивизию!
Иван продолжал говорить громко, чтобы было слышно всем, при этом обращался только к Юрию:
– Ты видел по городу сотни фур и бензовозов?
Юрий кивнул.
– А самосвалы, груженные известью, видел на подъездах к городу и на всех парковках?
Юрий уже никак не отреагировал, но бензовозы и самосвалы ярко и четко всплыли в памяти.
Иван сбавил тон:
– Завтра примерно три четверти населения почувствуют себя плохо и соберутся в центрах оказания помощи, которые, если помнишь, организованы неподалеку от стадионов.
Снова зашипела рация. Пустой дверной проем чуть расплылся от приступа тошноты и сведенного живота. То ли от побочного эффекта, то ли из-за того, что сейчас должен был сказать Иван.
– А потом настанет паралич.
Юрий заметил, как бойцы оглядываются на Марину.
– Но на хрена?! – уже заорал Колян.
Периферийным зрением Юрий заметил, как вздрогнул доктор.
– Это и есть их решение проблемы! – тоже повысил голос Иван. – В результате паралича… в конце концов останавливается сердце. Как минимум три четверти населения будут ликвидированы.
Проем двери будто качнулся, и Юрий даже напряг палец на курке. Нофрин и Николай даже забавны с открытыми ртами.
Голос Ивана словно отдалился:
– Сокращение населения на 7 миллиардов – вот их решение проблемы.
Слова Ивана все отдалялись и отдалялись. Вот сейчас наконец начнется атака, они будут стрелять, в них будут стрелять, даже наверняка попадут, и будет боль… Юрий провел рукой по ствольной накладке автомата. Но лучше так, лучше не знать то, что сказал этот… Иван всегда был против государства. И причины были. Но это…
Голос Ивана будто снова приблизился:
– Я сделал ролик, и он уйдет в Сеть сегодня вечером. Там все, что я нашел. Это и списки на довольствие. И вообще все планы на следующий месяц уже из расчета на десятикратно уменьшившееся население!
Колян и Нофрин теперь смотрели на Юрия. Хофман тоже.
– Че-то у твоего друга, походу, кукуху снесло, – ошалело сказал Колян.
Нофрин тоже покачал головой и отвернулся к двери с видом несколько растерянным:
– Псих.
Иван продолжал перечислять, с каждым словом все сильнее натягивая всем нервы:
– Тысячи морозильников для органов! Морозильные сейнеры в порту для хранения тел! Бензовозы для крематориев и сжигания тел. Бульдозеры, экскаваторы и самосвалы с известью для захоронения тел!
Слова, как гвозди, пробивали череп, прошивали легкие, выпуская воздух.
Зачем, зачем он это говорит?
Ведь этого всего не может быть! Это никак невозможно, и это совершенно очевидно! Это полный нонсенс, потому что означало бы, что Марина уже не встанет и не будет смеяться, что ее, по сути, уже нет… Означало бы, что все зря!
В мозгу Юрия словно что-то взорвалось, в красной пелене, как в кровавом тумане, Иван сделался похожим на демона, и капитан заорал:
– Кончай свой бред!
Иван не отпрянул, не отступил от напора. Слова-гвозди расплавились и застыли скалой:
– Расскажи всем своим. Силовики должны остановить это. Если еще не поздно.
– Псих, – снова с нотками удивления покачал головой Нофрин и удобнее обхватил автомат.
Доктор Хофман уставился в стену напротив.
Колян истерично заржал и последовал его примеру.
Красная пелена спала. И хоть руки дрожали сильнее обычного, все стало ясно. Иван все-таки тронулся на почве своей ненависти и мести государству. Решил бунт устроить. Да еще и ждет помощи от гвардии правопорядка, от него, капитана Ковригина.
А он уже было начал думать, что мир перевернулся с ног на голову…
Что Марина так и останется в этом кресле… Что с Кириллом завтра произойдет то же самое…
Псих.
Иван выдохнул, и Юрий разобрал отчаянье в его голосе. Когда-то однажды Юрий уже слышал эту неизбывную тоску. Тогда, когда Иван говорил доктору, который вел его мать, что денег они не собрали.