– Ну, так действуй, сержант, а то носи еще их, как королей.
– Есть!
Через десять минут ожидания, пока Иван рассказывал Кириллу про то, как сова видит ночью, Левин и девушка, морщась и спотыкаясь, плохо координируя движения в наручниках, засеменили к выходу.
На выходе из части Нофрин взял Кирилла за руку и хотел поднять, но тот прижался и уткнул лицо в штанину Ивана, который сделал шаг между ним и Нофриным, понимая, впрочем, что ничего сделать не сможет. Только прошипеть в бессильной злобе:
– Не трогай его!
Но Нофрин не отвел взгляд:
– Ни к чему ему видеть, что там. Я его понесу.
В глазах Нофрина было что-то такое, что заставило Ивана отступить. Он взглянул на распахнутые ворота, за которыми вот уже полдня творилось то, о чем он сделал ролик, но чего сам еще не видел. И если хотя бы десятая часть из его предсказаний сбылась, Кирилла действительно лучше держать как можно подальше.
Иван наклонился к Кириллу:
– Не бойся, дядя Сережа тебя понесет, все будет хорошо. Ты мне веришь, Кирилл?
Мальчик кивнул, хоть и не очень уверенно:
– Да.
Иван тоже одобрительно кивнул:
– Ну вот и хорошо. Ничего не бойся, ладно?
– Холошо, – чуть бодрее ответил тот.
Иван поддержал его улыбкой:
– Я рядом.
Кирилл оглянулся на Нофрина. Тот поднял его и прижал к себе. Мальчик испуганно смотрел на Ивана, и тот подмигнул ему и снова улыбнулся.
Они вышли из ворот на улицу.
Нофрин повернул направо и пошел по тротуару.
Сразу возле части на проезжей части еще дымились ряды развороченных и сгоревших контейнеров. Ребристый пол морозильников был устлан почерневшими металлическими стеллажами и осколками стекла…
Наверное, это еще бойцы Агарова выходили на улицу ночью.
Через метров двадцать Нофрин остановился, пригляделся вперед, все так же держа Кирилла развернутым лицом назад к Ивану. Потом прижал голову Кирилла к своему плечу:
– А сейчас будут очень нехорошие вещи. Ты не смотри, ладно? Приляг вот так.
Сорокин нетерпеливо спросил:
– Ну что там, сержант? Почему заминка?
– Уже идем, товарищ капитан. – Нофрин пошел дальше.
Ивана подтолкнули в спину, и он зашагал вместе с поравнявшимися с ним Левиным и его подругой.
На улице было непривычно тихо. Ни шума машин, ни голосов и шагов прохожих. Город опустел.
Где-то далеко, кажется, работала какая-то строительная техника. Было похоже на бульдозер или экскаватор.
В животе похолодело, Иван судорожно вздохнул и остановил поток воздуха на полпути в легкие. А вдруг уже запах?..
Нет, так быстро не могло. Сейчас не лето, и даже если все умерли еще утром, до разложения дело дойти не могло.
Иван закончил вдох.
Ничего. Только воздух будто бы чище. Наверное, потому что нет машин.
Прямо возле части никого не было. В смысле не было трупов, которых ожидал увидеть Иван. Наверное, именно их тут и убрали солдаты.
Что же обещали тем, кого оставили в живых, обычной толпе? Как собирались удерживать контроль в дальнейшем? Только лишь на страхе? Или пообещали молочные реки всем за счет высвободившихся ресурсов? Иван не знал, но сейчас это было не важно.
У бордюров тротуара стояли припаркованные авто. Видимо, еще со вчерашнего дня. Яркое, но холодное солнце отражало от лобовых стекол и хрома.
Первое тело обнаружилось на тротуаре метрах в ста. Это был мужчина. Когда конвой приблизился, от него отбежала, облизываясь, собака.
– Ой, фу! – вскрикнула спутница Левина. – Собаки!
Иван изо всех сил старался не смотреть, но какая-то таинственная сила, нездоровое любопытство заставило его повернуть голову.
Он видел только спину в коричневой кожаной куртке, ноги в синих джинсах и бежевых ботинках. С каким-то облегчением Иван понял, что, не меняя направления движения, не увидит, что делала собака… И хорошо. И прекрасно. Значит, и Кирилл тоже.
Еще через двести метров лежала пара: молодой человек и девушка. Он одет в салатовую куртку и синие брюки и туфли, она в короткой дубленке и обтягивающих джинсах. Сапоги девушки валялись рядом, стянутые собаками, которые грызли ее ступни. Четверо псов не собирались уходить. Глухо рыча, они скалили окровавленные клыки, из пастей свисали куски красного.
Девушка снова подала голос:
– Леня, меня тошнит. Стой…
Послышались характерные звуки.
Иван отвернулся от тел, едва сдерживая рвотный позыв.
Глаза Кирилла были закрыты. Нофрин гладил мальчугана по голове и тихо приговаривал:
– Не смотри. Прикрой глазки… Не смотри…
Сорокин чуть опередил колонну, вскинул автомат и дал короткую очередь. Две псины взвизгнули и остались лежать, две другие опрометью бросились прочь, оставляя на асфальте красные следы от выпачканных лап. Они добежали до следующего тела и остановились, глядя на приближающихся людей. Но путь конвоя лежал мимо них, и они, сообразив это, затрусили дальше, а потом свернули в сторону и исчезли из виду.