Так. Двое по обе стороны от входа. Молодцы хоть куда. Вместо лиц — морды и руки толщиной с мою ногу… Конечно кожа, железо, по мечу и копью на каждого, только что это против коварства пришельца из космоса? Пустяки…
— Ты где? — спросил Чен. — Живой? Я тебя не вижу…
— Живой. У палатки, — сквозь зубы откликнулся я. — Сейчас пойду внутрь за подарками. Не отвлекай.
Как-то у них тут не совсем правильно с воинской дисциплиной. Стражи стояли не картинно, как бы мне этого бы хотелось, тупыми взглядами буравя пространство прямо перед собой, а вертели головами, сильно интересуясь, тем, что там происходит вокруг, правда с места не сходили. Они перебрасывались короткими фразами, изредка поглядывая за спину, на полог шатра, но понятно, что то, что происходит по эту сторону полога, их интересовало больше, чем то, что творилось у них за спиной.
Прежде чем врываться внутрь следовало посмотреть, что же там меня встретит и где, собственно планер. Я перевел вычислитель из режима ноктовизора в режим интравизора, и полотно палатки передо мной растаяло. Стали видны внутренности шатра. Веревки, сундуки, то ли ковер, то ли шкура… Ну это не интересно… Пять движущихся скелетов. Так. Нестрашно, это туземцы. Ага! А вот это приятно. Вот он, родненький. Лежит и хлеба не просит.
Мне сразу стало легче. Одно дело ориентироваться на маячок, и совсем другое дело увидеть планер собственными глазами. Ну, почти собственными.
Планер, точнее его остатки, лежали в двух шагах от входа.
— Никакого уважения к чужой собственности, — довольно пробормотал я. — Всех накажу!
Пятеро туземцев, что присутствовали внутри, вряд ли просто сторожили наше добро. Они больше походили на экспертов. Во-первых, разодеты не в пример пышнее тех, что торчали перед входом, а во-вторых, не стояли они на месте. О чем-то спорили, судя по всему, ходили туда-сюда, подходили к планеру, руками размахивали. Кроме них и нашего планера в палатке присутствовал стол, несколько лавок, а освещал все это светильник, подвешенный рядом с центральным столбом, поддерживающим крышу.
Диспозиция стала ясна, задача понятна, враги определены, как и перечень трофеев. Нужно только действовать и как можно быстрее. Резон для этого был очевидный — сколько бы они там, в темноте, не гонялись за призраками, но рано или поздно всполошится весь лагерь и тогда унести ноги отсюда станет большой проблемой. Сейчас на моей стороне играло то обстоятельство, что искали меня совсем в другом месте. Хотелось надеяться, что и дальше так будет, но….
Ну, начали….
Злоупотреблять парализатором я не стал. Обошелся со стражниками в стиле, более соответствующем месту, времени и здешним нравам.
Три шага вперед, резкий выпад пальцем. Правый роняет копье, хватается руками за горло и, теряя интерес к окружающему, падает на землю. Некрасиво падает, но я не смотрю на него — он уже не опасен, чего не скажешь о другом. Шаг в сторону, освобождаем место для товарища.
Левый наклоняется над телом и тут же получает кулаком в основание черепа. Без затей, без изысков. Чен такой приём называл «удар молота». Эффект, не в укор современным технологиям, оказался не хуже, чем если б я воспользовался парализатором, а экономия энергии налицо.
Путь вперед свободен и, отбросив полог, я врываюсь внутрь.
Там никто ничего не сообразил.
Я еще раздумывал, что мне сотворить с хозяевами, принявшими мое появление за поры ветра, и совсем уж было, решил не обращать на них внимания, но тут ближайший ко мне туземец уперся в меня взглядом, и на лице его появилось удивление. У меня наверное тоже, но только этого он не мог увидеть.
Хотя кто знает?
Что-то конструкторы «невидимки» не додумали, недоучли.
На лице туземца читалось настоящее удивление, словно смотрел он не на вход в палатку, который, как я надеялся, просвечивал сквозь меня, а на что-то действительно ранее невиданное. Он замешкался, и как-то неуверенно потащил меч из ножен.
Дожидаться, чем кончится приступ туземного любопытства, я не стал, и, опрокинув его, прыгнул к столбу, подпиравшему матерчатый потолок. На столбе висел светильник совершенно в этой ситуации мне не нужный. Я достал его кулаком, и он раскололся, погрузив шатер во тьму.
В три шага я дошел до планера и наклонился над ним абсолютно уверенный в том, что кроме меня тут зрячих нет. НАЗ нашелся на том месте, где должен был находиться. Я дернул его раз, другой, но устоявший перед Ченовыми усилиями, он не поддался и моим.
Разбираться, что там к чему, времени у меня не оставалось, и я рванул его на себя, изо всех сил, надеясь, что какой-то предел прочности у планера все-таки есть.
В руках захрустело, и я спиной вперед полетел назад. Кого-то задел, туземец заорал, меня повело в сторону, и я ударился в столб. Тот самый, что стоял посредине. Деревяшка оказалась хлипкой, а возможно это просто я так удачно попал, что столб хрустнул и переломился. Крыша провисла, словно огромная птица махнула крылом, и туземцы разбежались к стенам. Они заорали по-своему, но что я криков не слышал что ли?
Самое главное сделано — НАЗ в моих руках.
Прижимая добычу к груди, я присел, выбирая дорогу к отступлению. Самым коротким путем оставался тот, которым я сюда попал — через дверь, но как раз перед ней встал туземец с мечом и командным тоном закричал что-то определенно кровожадное. Никто его кроме меня не видел, но он орал, словно резанный, а слова тут понимали все кроме меня.
Я мог бы его смять, но не стал рисковать — мечом он махал на совесть, а кибер-доктор условиями игры не предусматривался. Как он не попадал в тех, кто сновал вокруг него — не знаю. Наверное, только потому, что те тоже угрожающе орали и махали мечами, а потом в одну секунду все изменилось. Сперва один, а следом за ним и все остальные заревели что-то радостное, и я обрадовался вместе с ними, потому как нашелся повод. Переводчик, заикнувшись, выдал перевод.
— ….. он!
Кто бы сомневался. Конечно я.
Все-таки нельзя было за нас не порадоваться! Хорошо нас Адам Иванович снабдил. Модуль, конечно развалюха, и «невидимка», как выяснилось не совсем невидимка, зато хоть с переводчиком повезло. Это, конечно, хорошо, но, выходит, они меня все-таки видят?
Я оглянулся. За спиной совсем не сильно полыхал ковер. Он давал больше дыма, чем света, но и самую малость света он, к сожалению, тоже давал. А где свет — там и тень… Я по-прежнему оставался невидимым для них, но тень невидимкой не прикроешь, да и НАЗ, что я прижимал к себе, для них каким-то чудесным образом висел в воздухе.
Надо будет конструкторам что-то по этому поводу посоветовать, если жив останусь… Что-то они там недодумали, недоглядели…
Возбужденные туземцы сгрудились около выхода, не решаясь что-то предпринять. Наверное, они ждали команды… Эта секунда замешательства все и решила. Я успел выбрать жертву и бросил в его сторону НАЗ. Теперь та малость света, что освещала палатку, играла мне на руку. Туземец разглядел летящий ранец, и у него хватило ума шарахнуться в сторону, но при всем его уме ему не достало проворства, чтоб избежать встречи со мной. Я присел и ногой ударил его по лодыжке. Он не просто заорал — взвыл! По себе знаю как это больно, но уж если эта боль еще и неожиданна и приходит неизвестно откуда… Туземец стал заваливаться в бок, а я, пригнувшись, бросился вперед, добавив ему плечом в живот.
Этого тут не ждал никто. Туземец огорчился настолько, что опустился на колени и непременно упал бы на горящий ковер, если б не я. Тут я его спас.
Не дав бедняге упасть, я, подхватив руку, бесцельно что-то пытающуюся нащупать мечом, взмахнул ей, и лезвие распороло полотняный бок. Мой невольный помощник захрипел от ужаса, но дело я уже сделал.
Аплодисментов дожидаться не стал, а, подхватив добычу, выскочил наружу. Мелькнуло где-то на периферии сознания желание сказать что-нибудь обидное тем, кто остался в палатке, но понятных им слов не нашлось, а сказать «он» в такой ситуации — это, считай, ничего не сказать…
Поэтому я промолчал.
Им и так будет чему огорчиться…
… - Что это было? — голос эркмасса дрожал от злобного удивления. — Кто мне ответит?