Злые Рыцари оказались отличными бойцами! Умелыми, безжалостными! Никто не видел их рук и их пращей никто не смог увидеть, однако пущенные ими камни летели с чудовищной быстротой, словно у рыцарей разом выросло два десятка рук, и необыкновенной точностью.
Первый ряд копейщиков сложился, чуть ли не в одно мгновение. Второй ряд успел продвинуться еще на четыре шага, но массивная голова повернулась и смела его с той же легкостью, что и первый. Между ними и рыцарем остались лежать копья, похожие на небрежно брошенные ветки.
Ни один не устоял.
Панцирники ложились, словно трава под косой и Кори понял, почему на броне одного из них нарисована коса. Наверняка это был знак ранних побед!
— Камнеметы!
Его не услышали.
Рыцарь с копьем и щитом на гербе взревел и от рева приподнялся над землей. Траву и мелкий кустарник прижало к земле, кто-то попятился назад, кто-то покатился, а на том месте, где только что стоял рыцарь со щитом и коротким копьем, возникло серо-белое, блестящее облако.
Оно плыло к ним словно туман с реки и Эвин, вспомнивший чем это кончилось, в прошлый раз закричал:
— Не дышать! Задержать дыхание! Закрыть лица!
Время у них еще имелось — до колдовской дряни оставалось шагов двадцать. Только в этот раз и впрямь все получилось по-другому. На наконечнике копья Железного Рыцаря вспыхнул огонь и, свернувшись в ослепительную белую нить, коснулся облака. В тот же момент оно взорвалось, став огромным и выбросив в стороны огненные щупальца.
Эвина бросило вниз. Он даже не знал что — то ли порыв ветра, то ли жажда жизни заставили его упасть на землю, но именно это его и спасло. Катапульта неуклюже подпрыгнула, и мгновение постояв на боковых колесах, стала заваливаться на него.
Тело все сделало само. Оно скрючилось, колени прижались к груди, оставляя груде бревен, что только что составляли отличную боевую машину, как можно больше места, а руки обхватили голову в наивной попытке уберечь вместилище души оттого, что должно случиться. Он не закрыл глаз и потому смог убедиться, что чудеса на свете есть!
Грохот перекатился через него. С хрустом, словно где-то рядом разломили огромную пересохшую лепешку, рама камнемета грянулась на землю в ладони от его головы, и нелепо задравшийся ковш промелькнул над ним, снеся кого-то, кто неосмотрительно оказался на его пути. Камни из метателя успели высыпаться, и вся сила удара досталась случайному панцирнику. Эвин увидел мелькнувшую фигуру, крик бедняги унесло в сторону и расплющило о доспехи рыцаря с косой на гербе.
Не веря себе, Эвин смотрел, как тело копейщика сползает с брони на землю, словно кровавый плевок. Он не успел ужаснуться, как новый страх обрушился на него. Сверху, с неба спускался огонь. Пламя спускалось с неба, и Лоэр видел, как вспыхивают деревья вокруг — сперва верхушки, потом пламя по ветвям сбегало вниз, превращая дерево в факел….
…Камнеметы разом — (ах, какая выучка! — мелькнуло в голове эркмасса) словно за каждым стоял один и тот же человек, метнули камни в противника. Им потребовалось мгновение, чтоб долететь и коснуться доспехов.
Эркмасс подался вперед. Камни ударились о броню, и ему на мгновение показалось, что рыцарь вздрогнул в растерянности, но это только показалось. Косоносец почувствовал удар, и его голова повернулась к злым обидчикам. Кусты, что до поры скрывали их, снесло и те стояли перед ним голые, словно статуи в осеннем саду. На мгновение Железный Рыцарь замешкался, выбирая с кого начать и тут третий камнемет, словно ждавший именно этого момента, плюнул камнями в затылок бронированному чудовищу. Удар заглушил треск горящих деревьев, но камни отскочили, скрежетнув по металлу.
— «Колдовство», — подумал Эвин. — «Он заколдован!»
Это, похоже, поняли все.
— Колдовство!
Это слово объяснило неуязвимость врагов и отменило все приказы. Поняв, что победить они не смогут, каждый вспомнил, что смертен. Люди, престав быть солдатами, бросились врассыпную.
Среди них белыми пятнами выделялись те шестеро, что так и не успели ни одеться, ни взять оружие…
…Накрывший нас грохот был таким, что не услышать его мы не могли. Я вскочил, вертя головой. Над лесом, левее нас, на той стороне Днепра вверх поднималось черное облако, внутри которого мелькали огненные полосы. Они медленно шли по кругу, и я тут же подумал, что кто-то закрутил в том месте огромную юлу. Цвета там менялись, но среди них не оказалось ни одного прохладного, только желтый, алый, малиновый… Хотя это произошло слишком далеко, мне показалось, что запахло горелым.
— Это где?
Вопрос естественный, хотя и дурацкий по сути.
— Не знаю. Зато знаю кто. Это те, кто попытал счастья с другой стороны.
Ченова невидимка сама собой то вспыхивала, то тухла. Бежать туда с одной невидимкой на двоих я посчитал глупостью, да и не успели бы… Все, что там могло произойти уже произошло. А вот послать «воробья» следовало. Не из любопытства, а чтоб спасти тех, кто еще остался в живых после этого, хотя…
«Воробей» поднялся выше, и теперь изображение слегка подрагивало, но в комментариях нужды не было.
Мясорубка.
Другое слово мне в голову не пришло, когда я увидел, что там произошло. Черная, обугленная поляна, а на ней — тела, тела, тела. Кто-то там шевелился, кто-то лежал неподвижно. Вперемешку с людьми лежали куски искрошенного дерева, а вокруг, по бокам вертикальными факелами горели деревья. Дым от них длинными траурными лентами уходил в сторону города. Там, вероятно, уже догадались, что это значит. Чен сквозь зубы выругался.
— Где они?
Я пустил «воробья» по кругу, но не нашел.
— Тихо! — остановил меня Чен. — Тихо!
Он поднял голову, вслушиваясь в ветер.
— Слышишь?
Я покачал головой. Он рывком повернул меня в нужную сторону. Среди негромкого лесного шума, который я уже привык считать тишиной, появился новый звук. Он не становился громче, но явственно присутствовал в воздухе. Пять секунд Чен медленно поворачивал голову, отслеживая движение, потом выхватил планшет и пальцем на экране прорисовал путь кибера.
— Масштаб мельче. Экстраполяция!
Картинка на экране послушно уменьшилась, вобрав в себя город, в который и уперся желтый палец.
…. Эвин не знал, сколько времени он пролежал без души в теле. Только что перед глазами у него Злые Железные Рыцари расправлялись с панцирниками, и грохот вместе с криками людей метался по поляне, а теперь перед глазами болталось только исчерченное дымом небо и тишина.
Он попробовал шевельнуть руками. Получилось. Попробовал встать. На груди лежали ветки и почему-то три копья. Несколько мгновений в голове пальского дворянина крутилась куцая мысль, не означает ли все это, что он умер, но не додумав её до конца человек просто отбросил все это в сторону.
Врагов на поляне уже не было. Тут оставались только свои. Несколько человек, явно не в своем уме, бегали, разевая рты, но он ничего не слышал. Держась руками за бревна Лоэр сделал несколько шагов и остановился, разглядев, во что превратилась поляна. Камнеметы стали грудами бревен, вокруг которых лежали панцирники. Главный козырь эркмасса оказался битым.
Кто-то ударил его по плечу. Эвин, с трудом удержавшись на ногах, обернулся. Незнакомый панцирник беззвучно прокричал что-то и махнул рукой в сторону. У последнего уцелевшего дерева стоял эркмасс и один из Братьев. Монах горестно вертел головой и неслышно причитал, глядя на то, что осталось после битвы, а Кори зло скалил зубы, призывно взмахивая рукой. Опершись на плечо солдата, Эвин захромал к градосмотрителю. Тот крикнул, но Эвин покачал головой, показывая на уши.
— Не слышу.
Ни слова не говоря, эркмасс ухватил его за шею и дернул за подбородок. За ушами щелкнуло, и мир наполнился звуками.
— Они ушли к городу!
Один из уцелевших братьев, Лоэр узнал Среднего Брата Черета, пробормотал:
— Карха теперь им защитник!