Когда душа вернулась, первое, что он видел — Хаца. Неудачливый разбойник вздрагивая стоял у стены, пришпиленный к ней коротким мечом. Рядом стояли ухватившейся за голову аптекарь и еще кто-то. От этого веяло опасностью и самой смертью — если старик казался олицетворением растерянности, то второй, еще не отошедший от схватки прямо-таки светился желанием пустить в ход кинжал, что держал в левой руке. Лукавчик зажмурился и взмолился Кархе, чтоб отвел беду, чтоб не заметил его этот страшный человек: узнал он того, с кем схлестнулся атаман в корчме, и от того совсем плохо стало ему. Живым бы уйти! Черт с ним, с аптекарем…
Услышал Карха молитву! Не допустил позорной смерти!
Когда он после молитвы глаза открыл, Хац уже и не дергался. Просто лежал, как ненужная никому вещь под ногами драчуна из корчмы, а тот попросту поставив ногу ему на грудь, разговаривал со стариком и чистил меч о свежего покойника. Аптекарь, косясь вниз, передал своему спасителю несколько необычных стрел и что-то сказал…
Товарищу уже ничуть не поможешь, а вот самому попробовать выбраться нужно. Не век же тут прятаться. Он потихоньку разбирался в завалившей его рухляди. Скомканный старый плащ упал с головы, дав возможность услышать разговор.
— Освободить принцессу не просто удача. Второму может повезти больше, чем первому.
— Второму? — усмехнулся убийца, разглядывая стрелу. — Почему второму?
— Сегодня монахи уже отправили туда своего человека.
— Монах мне не соперник.
Лукавчик потихоньку освободил ноги. Теперь оставалось резко вскочить и прыгнуть за дверь.
— А он не монах. Благородный дворянин Бомплигава…
Второй вздрогнул, словно по лбу получил.
— Кто?
Лукавчик совсем уже собравшийся вскочить, замер.
— Бомплигава… — растерянно повторил старик.
— Когда?
— Утром…
— Догоню!
Тот, опасный в злобе своей грянул кулаком по столу и тот развалился.
«Вот он момент!» — подумал разбойник, собирая в кулак силу и смелость. Враги стояли друг против друга растерянные и обескураженные. Старик аптекарь бросился поднимать попадавшие вещи и Лукавчик под этот звук бросил себя вперёд, сквозь страх, сквозь запах пыльного тряпья и разной дряни, хранящейся в этом странном доме.
Сразу за дверью в сторону юркнул, в развалины, а там, не дожидаясь грозного окрика в спину тишком, тишком через развалины до места встречи добрался. Хоть и остался жив проклятый аптекарь, только новость, что он нес на языке того стоила. Уходил из города главный атаманов обидчик!
Эвин пришпоривал и пришпоривал коня в надежде догнать Бомплигаву, но тот как сквозь землю провалился.
Одна мысль крутилась в голове — Неужели опоздал? Неужели Бомплигва уже переправился через реку? Тогда его ждет смерть… Не от его, Эвина, руки, а от колдовства Злых Железных Рыцарей. Смерть, конечно, есть смерть, но так хотелось отправить этого мерзавца в небытие своей рукой.
Дорога вывела его на берег. Вздох он вглядывался в воду, надеясь увидеть врага, но никого не увидел: река, кусты, истоптанный песок. Во вздох он вложил своё разочарование, подумав при этом, правда, что может быть и в этот раз Бомплигаве повезёт как и в прошлый, со стрелой.
Глядя на воду, он начал снимать одежду.
Конь стоял рядом, посматривая на человека с интересом, но помалкивал.
Ничего. Пусть удивляется. Есть тайные знания, что не только коню — ни эркмассу, ни самому Императору Мовсию неведомы. Эвин не сомневался, что дойдет до Замка, но вот что будет там? Может быть, Железные Рыцари не видят людей без одежды только в лесу? Все может быть…
— Ничего, — подбодрил он себя, — все получится… Если принцесса там….
— Думал, что тут одни неприятности, а тут такая радость! — раздалось у него за спиной. — Наградил меня Карха дурным врагом, что по лесу голышом разгуливает, гузкой трясет.
Эвин обернулся. Голос он узнал мгновенно, не хотел верить, что его догадка — правда. Так и есть. Бомплигава.
Кровник стоял между ним и конем, на боку которого висели не нужные в заколдованном лесу меч и кинжал. Лук со стариковским стрелами лежал ближе, но ведь не даст он нагнуться… Не даст… Это — смерть, подумал Эвин.
Бомплигава понял его взгляд и, соглашаясь, кивнул. Смерть. Никак не меньше.
— Не отпущу… Надоел ты мне. Под ногами путаешься.
Он не торопился, видно дело, что привело его сюда, никого не торопило, а может быть просто казалось неприятным. Не сводя взгляда с чужого меча, Эвин присел, набрав полные горсти песка. Хоть что-то… Бомплигава рассмеялся.
— Зачем тебе это? Неужели умирать не хочешь? Зря. Там, говорят, тишина, спокойствие… Опять же меня там нет. И долго еще не будет… Некому тебя там огорчать будет…
Он засмеялся собственной шутке.
Эвин прыгнул вперёд, но Бомплигава ждал и ударом ноги отбросил его от себя. Мог бы убить, но не стал.
Лоэр поднялся с земли, кулаком стер кровь.
Бомплигава весело поглядывал на него, продолжая радоваться нежданной удаче.
— Смотрю на тебя и сердце радуется… Только один вопрос мучает — что ж ты тут в таком виде делаешь?
Он поднял брови.
— Дай угадаю… Наверное демонов пришел голой задницей пугать? Нет?
Песок бросить? Далеко, да и ветер не тот. Рукой? Нет не достану… Хоть палку бы…. Полуприсев Эвин крутанулся на пятке, чтоб захватить ногу кровника, только тот отошел и плашмя ударил мечом по спине. Словно ничего не произошло, продолжил:
— А-а-а! Понял!
Голый человек перед ним не будил никаких чувств кроме веселого недоумения. Он склонился в издевательском поклоне.
— Ты же, наверное, тоже в родственники Северному Императору возжелал? А? Вижу, угадал… Ничего у тебя не выйдет, душа моя. Принцесса там одна и двоих женихов ей не надо.
Эвин стискивал зубы, терпел. Нельзя было отвечать, нельзя. Посмеётся и убьет. Пусть тогда хоть без смеха.
— Голый, без подарков… — издевался враг. — Разве так к принцессам ходят? Бедно это и невежливо. Дама не королевских даже кровей — императорских, а ты в таком срамном виде.
Пять шагов кончились, и волей-неволей Лоэру пришлось ступить в воду. Из кулака тонкой струйкой сыпался ненужный песок, и до того вдруг Эвину стало тоскливо, что он даже глаза закрыл. Как же так? Как он его так близко подпустил? Следил же ведь! Зря, выходит, на Карху надеялся?!
— Давно бы так, — весело сказал Бомплигава. — С легкой душой уйдешь. Прямо завидую тебе…
Эвин услышал, как скрипнул песок под ногами, и в тоже мгновение в воздухе что-то щелкнуло и мимо лица пахнуло ветром. Страх смел тупое отчаяние и заставил его отшатнуться. С шумом и брызгами он упал в воду и только тогда сев и стерев с лица воду, увидел Бомплигаву.
Ноги врага лежали в воде, а сам он остался на берегу. Эвину хватило одного взгляда, чтоб понять что случилось. Лицо врага превратилось в кровавую маску.
Уверенный в том, что увидит он, заглянул за кусты.
Так и есть. За молодой листвой стоял один из Злых Железных Рыцарей, направив копье на кусты.
— Спасибо, воин… Я не забуду твоего благородства!
Эвин поклонился, поднял с земли лук и вошел в реку.
…Чен смотрел на кусты и убеждал себя, что ничего страшного с товарищем не случится.
К сожалению все, что происходило, от него уже не зависело — тут имелись свои объективные причины. Если ловушку они могли делать вдвоем, то на самом последнем этапе мог действовать только один из них — второй невидимкой он до поры, до времени экранировал передатчик НАЗа, которым они рассчитывали приманить кибера к западне.
Единственно, что успокаивало Чена, так только то, что ловушку он делал сам и на долю Никиты оставалось-то всего-ничего — только хорошо довершить то, что он так хорошо начал. Ответственно, без осечек, так как и должно было, быть нажать в нужный момент фиолетовую кнопку. Он поглядывал то на кусты, то на палатку, в которой лежал парализованный и связанный Моро и думал о том, как идут дела у товарища.