Игорь дернулся к дверям, но его остановила тяжелая рука незнакомца.
— Куда?
— Ему же нужно помочь!
— Пусть господин не делает глупости. Или, может, господин не слышал, что сказала офицер владельцу прицепа?
— Какое это имеет значение?
— Офицер сказала: «Во имя безопасности!» А это значит, что армия отвечает за все последствия этого действия и изменить что-либо может лишь старший по званию, — глаза здоровяка вдруг подозрительно прищурились. — А чего это господин все расспрашивает да и расспрашивает? Может господин шпион землян?
— Ты же в них не веришь.
— Мало что. А вдруг? За поимку землянина обещают большое вознаграждение. Тогда мне бы уже не пришлось прятаться по подворотням.
Пришлось разведчику показать удостоверение, что им так предусмотрительно обеспечила его Уна.
Собеседник сразу же уважительно подтянулся.
— Прошу прощения, обознался. Можете спрашивать дальше. Я всегда готов помочь безопасности.
Но Игорю уже надоел напрасный разговор, да и сам собеседник, поэтому он лишь махнул рукой и направился к ресторанчику. На улице еще оглянулся:
— Следовательно, по-твоему: прятаться в подворотнях — значит быть свободным и независимым?
Здоровяк промолчал и как-то сник.
— Машину не забудь от страха отремонтировать, — сплюнул на землю разведчик и зашел в ресторанчик.
На еду, Игорь не мог уже даже смотреть. Зато с большим удовлетворением выпил стакан сока из какого-то неизвестного овоща и с наслаждением затянулся крепкой, не лишенной никотина, местной папиросой.
Странно, но в подобном состоянии духа находились и остальные посетители, для которых, исходя из слов недавнего собеседника, подобные истории должны были стать обыденными. Клиенты понемногу выскальзывали за двери и, пытаясь не смотреть на рассыпанные, лопнувшие арбузы, быстро расходились по домам. Остались в ресторанчике лишь два седобородых дедушки, которые повидали на своем длинном веку и не такое. Да еще в уголке около бутафорского камина продолжала трапезу бедно одетая семья. Они не могли позволить себе потерять заплаченные за еду деньги. Отец, мать и три дочки. Две еще совсем маленькие — лет восьми и десяти, а третья — вполне взрослая девушка. Кареглазая. С длинными каштановыми волосами, роскошными волнами спадающими ей на плечи и, приподнятую покроем платья, грудь. И только еще по-детски припухшие губы выказывали, что девушка совершенно недавно переступила порог юности.
— Подумать только, что были времена, когда за подобный поступок офицера или солдата ожидал трибунал и смертная казнь, — будто самому себе молвил хозяин.
— Раньше ничего подобного просто произойти не могло, — поддержал разговор Игорь.
— Конечно, конечно, — сговорчиво закивал тот. — А все проклятые земляне. Жили мы себе без них тихо, мирно и горя не знали. Чтоб им всем сгореть на Солнце.
Разведчик раскрыл, было, рот, чтобы выяснить, чем же провинились перед лесандрийцами обитатели далекой Земли, но не успел. Входные двери рывком распахнулись, и внутрь кафе ввалилась группа подгулявших вояк.
— Чего господа желают? — метнулся наперерез хозяин.
Старшой, в звании капрала, выразительно щелкнул себя пальцем по шее, и вся компания громко захохотала.
— Увольнительная, гуляем!
Их было семеро, поэтому за одним столиком разместиться не смогли, а сдвинули два вместе. А еще через мгновение из-под напитков и блюд не были видно и лоскутка скатерти.
— Пусть хоть подавятся, — ворчал в рукав толстяк за прилавком. — Только б убрались быстрее.
Он хорошо знал, чего можно ожидать от распоясавшихся вояк.
Но Игорь пропустил все сказанное мимо ушей. Перед ним сидели вражеские солдаты, и плохим он был бы разведчиком, если бы упустил такой случай подслушать их мысли.
Все внимание хозяина приковывал столик вояк, поэтому землянин мог спокойно осуществить сеанс телепатии, не опасаясь неожиданного вопроса. Но на всякий случай Игорь принял позу человека, который глубоко задумался и не желает, чтобы его отвлекали. И только потом сосредоточился на капрале.
Но что это? Игорь мог поклясться, что поймал резонансную волну мозга объекта наблюдения, но никаких четко оформленных мыслей уловить не смог. Это было настолько невероятно, что он тут же перепроверил все на другом солдате. И — с таким же результатом. Еще одна попытка, и опять пустота. В голове каждого вояки было пусто, словно в пересохшей бочке. Не считать же, в самом деле, мыслями — желание вкусно поесть и еще выпить.