Он вышел, и землянин остался в камере сам. Некоторое время Игорь еще чувствовал на себе чей-то пристальный взгляд, но со временем надзиратель удостоверился, что причин для забот нет, и отошел от смотровой щелки.
Долго еще Игорь сидел с закрытыми глазами, все еще до конца не веря во все услышанное. Потом свирепо хлопнул себя ладонью по колену и сорвался с лежанки. В его воображении неожиданно ярко появилась сцена из студенческих лет, и в памяти возник голос Артура Бейли.
«Я утверждаю, что обезьяна стала человеком тогда, когда впервые переборола свой страх и слезла на землю со спасительного дерева. И если человечеству будет суждено когда-то деградировать обратно в животное состояние, если поток цивилизации повернет вспять, то в основе этих процессов будет лежать все тот же страх! Человек будет оставаться человеком до тех пор, пока в состоянии рушить вокруг себя стены страха, которые Природа и Случай постоянно и упрямо возводят на его пути!».
Игорь потер виски.
«Что же, друг, твоя теория получила ужасное подтверждение. И правильность ее доказала смерть тех, кто был вместе с тобой на базе 22–18».
— Мистика какая-то, — прошептал тихо. — Войны прошлого, которые велись на Земле, остановили развитие такой прекрасной и многообещающей цивилизации! Привели к шестисотлетнему господству хунты! А теперь мы еще должны заложить очередной кирпич в ее стены? Ну, нет! Дудки! Это надо предотвратить любой ценой.
Игорь прошелся из угла в угол и опять уселся на лежанку.
— Пока ясно одно: при всех возможных и невозможных вариантах, я обязан выбраться из тюрьмы, попробовать связаться с оппозицией и рассказать им о настоящей Земле.
Он быстро ухватился, несколько раз топнул ногами, подпрыгнул и коснулся руками потолка, потом подошел к стене и уперся у нее лбом.
Постороннему наблюдателю показалось бы, что узник просто разминает затекшие от длительного сидения мышцы. В действительности же разведчик проверял, существует ли вокруг камеры кокон силового поля и был вынужден отметить, что враг предусмотрел любые неожиданности.
Для освобождения оставался единственный шанс — подождать, пока отопрут двери, чтобы подать еду. А в том, что его будут кормить, Игорь не сомневался: приказы диктаторов принято выполнять. Поэтому он сделал еще несколько упражнений, разминаясь по-настоящему, и прилег.
«Наши прадеды даже не подозревали, насколько верно утверждение, что мир тесен. Это только их потомкам удалось понять, что в природе все взаимосвязано. Да и мы остановились на полдороге, потому что мыслили категориями Земли, лишь время от времени забираясь в масштабы Солнечной системы. А мир оказался тесным и в пределах Вселенной. А если вспомнить, во что обошлось человечеству исправления ошибок прошлого на собственной планете, то страшно даже подумать, какую цену, возможно, придется заплатить за Лесандру».
Бронированный колпачок, который закрывал обзорную щель, сдвинулся немного в сторону, и внутрь заглянул чей-то увеличенный стеклом глаз. Некоторое время он подозрительно присматривался к землянину, но так как тот лежал спокойно и, казалось, спал, то надзиратель успокоился и зазвенел ключами.
— Эй, вставай! — буркнул недовольно, когда вошел внутрь камеры, потому что узник даже не пошевелился. — Последний ужин для вашей милости, — захохотал громко собственному остроумию.
— Что? — сонно потянулся Игорь и в то же мгновение исчез с поля зрения.
Надзиратель растерянно потер глаза и, разбрасывая посуду, покатился по полу, потому что разведчик материализовался у него за плечами и коротким взмахом руки избавился от ненужного препятствия. Потом опять сделался невидимым, подхватил на всякий случай вязку ключей и направился к выходу.
Но в дверях камеры стоял еще один лесандриец.
— Одну минутку, — произнес так спокойно, будто мог видеть землянина, а не осматривал пустую камеру с надзирателем на полу. И в его уверенном голосе, в спокойной осанке, в открытом взгляде было что-то такое, что подсказало разведчику: спешить нет надобности.
— Слушаю вас? — вымолвил Игорь и объявился под самым носом у неизвестного. — Но прошу говорить коротко, потому что я очень спешу.
Незнакомец вежливо улыбнулся, так, как будто шла речь о встрече двух приятелей, побеседовать которым не дают срочные дела.
— Я лишь хотел заметить, что вы могли и не трогать этого парня. Он пришел освободить вас.
И лесандриец озабоченно глянул на неподвижное тело.
— Надеюсь, вы его не убили?
— Минут через тридцать придет в себя и даже боль не будет чувствовать.