Угроза, которую представлял собой смертоносный огнемет, была устранена, по крайней мере, на какое–то время. В качестве одного из условий мира, который с ее помощью был заключен между Федерацией и Свободнорожденными, Грайанна добилась единственной уступки: Запретить любое использование диапсоновых кристаллов при создании оружия. Диапсоновые кристаллы должны использоваться для питания энергией воздушных кораблей и только. Последний огнемет был уничтожен. Человек, который его изобрел, исчез и, как полагали, был мертв, а его планы по созданию другого оружия сгорели при пожаре вместе с моделями и чертежами. Она убедилась, что так оно и было, и заверила себя, что данный вопрос исчерпан.
Ценой за заключение мирного договора и поддержку всех заинтересованных сторон в соблюдении оговоренного будущего использования диапсоновых кристаллов стало ее обещание уступить свое место главы ордена друидов. Те, кто на этом настаивали, не знали, что она уже приняла решение уйти. Ей нисколько не навредит, если они поверят, что сумели в этом ее убедить. Они боялись ее так же, как и любого оружия, поэтому эту сделку заключили довольно легко.
Грайанна не могла знать, как долго эта сделка будет соблюдаться, но на данный момент, по крайней мере, казалось, что в правительственных кругах всех рас преобладал свежий взгляд, и поэтому был шанс, что возобладает здравый смысл. Ее преемники сделают все, что в их силах, чтобы так и было. Тагвен будет служить в качестве их советника. Кермадек, который вновь образовал Стражу друидов из своих собственных людей, проследит, чтобы они были защищены. Это было гораздо больше того, на что любой мог надеяться. Это было самое лучшее, что она смогла сделать.
— Тетя Грайанна?
Возле нее стоял Пендеррин. Она улыбнулась ему, а все ее размышления тут же испарились.
— Прекрасный денек, Пен. Наверное, это хорошее предзнаменование.
Он сдержанно улыбнулся:
— Ты действительно считаешь, что сможешь помочь? — спросил он. — Думаешь, есть шанс, что ты сможешь вернуть ее обратно?
— Думаю, это вполне возможно. А ты?
Он прикусил губу:
— Я считаю, если кто–то и может это сделать, то это ты.
— Это слишком большая похвала из уст мальчика, который нашел способ попасть в Запрет и вернуться обратно. — Она немного помолчала. — Может быть, когда мы окажемся там, ты обнаружишь, что тебе вообще я не нужна, что ты сможешь все сделать сам.
Она увидела, как на его лице появилось выражение неуверенности.
— Нет, — сказал он. — Я видел, что там внизу, как она опутана корнями вместе с другими. Не думаю, что у меня достаточно сил, чтобы освободить ее.
Они направлялись в Страйдгейт на остров тейнквила, где попытаются вернуть Синнаминсон. Она считала, что, наверное, приняла решение сделать это еще до возвращения из Запрета, ведь она знала, как сильно обязана этому мальчику. Из того, что он ей рассказал, она поняла, как много эта девочка значила для него и как трудно ему было отказаться от попыток освободить ее, вместо этого отправившись на поиски Грайанны. Такая жертва заслуживает гораздо большего, чем простое спасибо. Она подождала, пока не наведется порядок в ордене и не будет подписан договор между Федерацией и Свободнорожденными, прежде чем приступить к действию. Также она подождала, пока его родители не вернутся домой. И не из–за того, что она боялась, будто они не поддержат усилия своего сына освободить Синнаминсон, а, на самом деле, потому, что они захотели бы ему помочь. Но она решила, что должна сделать это сама вместе с Пеном, но причины этого сохранила при себе. Она взяла с собой только Кермадека и его троллей.
Грайанна положила руку Пену на плечо:
— Ты намного сильнее, чем думаешь, — произнесла она. — Я хочу, чтобы ты помнил это. Не делай ошибку, недооценивая то, что ты можешь сделать.
Он пожал плечами:
— Но я, действительно, не так силен. — Он немного помедлил. — Думаю, что ты сделаешь это гораздо лучше. Я никогда этого не забуду, даже если нам не удастся ее вернуть.
Она чуть не обняла его, но не смогла заставить себя это сделать. Она слишком долго отстранялась от остальных, и хотя могла ощущать к ним привязанность, но чувствовала себя неуютно, демонстрируя ее. Грайанна по–прежнему смотрела на себя, как на изгоя, на ту, у кого нет принадлежащего именно ей места и которая никогда не будет ни с кем близка. Более того, она считала себя опасной, особенно после тех событий в Запрете. Мощь магии песни желаний, когда она превратилась в фурию и когда уничтожила граумфа, потрясла ее. Впервые с тех пор, когда она была еще ребенком, она не была уверена в этой магии. Что–то в магии изменилось — и, может быть, все еще изменялось, — и она не знала, насколько сможет ее контролировать.