— А сфотографироваться можно?
— Нельзя! После середины реки — пожалуйста.
Небольшой старый катер «Душанбе» завёл мотор и перевёз нас двоих через мутно-глинистые воды реки Пяндж. В ширину Пяндж имеет метров пятьсот. Река, можно сказать, легендарная! На середине реки сфотографировались. Баржа-пристань, пограничные вышки и заборы советского берега медленно удалялись.
А вот и афганская земля.
— Предоставляю тебе возможность первому ступить на землю Афганистана! — произнёс Книжник.
Я воспользовался предложением и сошёл с катера сперва на небольшую плавучую баржу, а потом — на глинистый афганский берег.
Злых автоматчиков, заборов, вышек и иных зданий не было видно. Высокая трава росла по всему берегу, а тут, перед нами, на пятачке стояла брезентовая палатка — вернее, большой тент. Под ним сидели, прячась от солнца, на кровати и на деревянной скамейке штук пять слегка бородатых людей в длинных халатах, один — в афганской шапке.
Это и были афганские пограничники. Кто-то говорил по-русски. Мы подошли, нас пригласили присесть. Мы показали паспорта и справки АВП. Наши имена записали в специальную тетрадь.
— Антун Крутуф… — записали меня (в алфавите языка дари, как и в арабском, нет буквы «о» и твёрдой "в"). — Какая работа у вас? Писатель? — и меня записали в пограничную тетрадь как писателя; на дари — "нувисандат".
— Мистер Сергий… Тоже писатель?
— Напишите: помощник писателя, — отвечал Книжник.
— Нет! и вы тоже писатель, — возразил пограничник и присвоил ему ту же должность "нувисандат".
Я думал поскорее отойти от таможни, дойти до ближайшей обитаемой деревни и ловить там проходной транспорт. Но таможенники советовали не торопиться. В самом деле, тут же на берегу стояли шесть новых перегонных «УАЗиков» с российскими транзитными номерами. Они пришли с советского берега; машины довозят до переправы наши водители, а здесь их должны принять водители-афганцы. И вот «УАЗики» стояли и ждали, когда приедут водители; таможенники говорили, что они появятся вскоре. А пока Книжника попросили сыграть на гитаре. Я, с разрешения пограничников, пофотографировал окружающий мир. Афганцы снимались с видимым удовольствием. В отличие от коллег с другого берега.
Никаких признаков пограничных строгостей, военных, часовых, танков, вышек, запретов на фотографирование и на свободу не было. «УАЗики» мирно дремали в камышах. Хелперов, таксистов, обменщиков, обманщиков, переводчиков, нищих, предлагателей хотелей не было и следа! Это меня больше всего поразило.
Обычно в бедных, суетливых азиатских и африканских странах на границе вас встречают всякие помощники и надоедливые предлагатели платных услуг, от которых нелегко избавиться. Здесь же никаких таких людей не было. Отдыхаем!
Время в Афганистане на полчаса отличается от таджикского. Я переставил часы. Итак, можно записать: в 14:28 по местному времени мы прибыли в страну А. В паспорте стояла дата въезда: 5-5-81. Пятое число месяца асада 1381 года по афганскому календарю. Река Пяндж разделяет не только государства, но и столетия.
Катер «Душанбе», подцепив плавучую баржу-причал, потащил её на таджикский берег — оказывается, баржа относилась к советской части реки и приплывала сюда лишь для перевозки «УАЗиков». Теперь афганский берег остался голым: никаких следов пристани и причала уже не было видно. Теперь почти двое суток реку не пересечёт ни один официальный пассажир.
Вскоре, не успели мы заскучать, появились два джипа с антеннами. В них прибыли афганские водители-перегонщики. Нас с Книжником определили в "Land Cruiser", замыкающий колонну; кондиционер оказался неработающим, зато водитель — англоговорящим. На стекле машины — наклейка: перечёркнутый автомат; мол, с оружием нельзя!
Машины (и джипы, и новые УАЗики) принадлежали какой-то гуманитарной организации и ехали в Кундуз, а потом в Таликан. Мы намеревались достичь с ними Кундуза. До него было 75 километров.
По машинам! Попрощались с пограничниками, заехали на крутой берег, проехали мимо будки с развевающимся флагом, в которой, вероятно, должен был сидеть пограничник, но его не было. Будка являла собой бывшую кабину трактора или крана. Проехали метров пятьсот и остановились у придорожных харчевен, у первого афганского поста ГАИ.
Некоторое время наш караван не пускали — водители забыли оформить в пограничной палатке какую-то бумагу на транзит машин. Пока ждали — около получаса, — водители купили большую зелёную дыню, ели сами и угостили и нас с Книжником. Первое угощение на афганской земле!
Корки и семечки от дыни бросали прямо на дорогу, и бродячий осёл лениво подъедал их. Кстати, дорога оказалась асфальтовая! Я-то думал, будет разбитая грунтовка. Оказалось, в этой части страны все дороги вполне приличные; их покрыли асфальтом за годы советской оккупации. Как мы потом обнаружили, дорога на Мазари-Шариф и на Кабул тоже вся асфальтирована, кроме района перевала Саланг.