Кстати, Тука траванули одновременно со мной. Но на него яд подействовал своеобразно. Шотландца только грандиозный дрищ прошиб, да неделю скотт как сонная муха ходил. А так – перенес на ногах болезнь. Кто это сделал? Я грешил на монашек, но потом все прояснилось. Верней, совсем запуталось до предела. Отравленным оказался бочонок вина, который Логан купил по пути в Лотарингию у своего невольного попутчика по имени шевалье де Сирак. Умысел сего шевалье ясен. Тук не скрывал того, что служит под началом барона ван Гуттена, в прошлом шевалье де Дрюона. Грешным делом, я подумал, что ожил Гийом де Монфокон, это как раз в его стиле подобные пакости устраивать. Так нет – Тук клянется, что под мое описание этот дворянин не подходит. Да и Монфокона я навеки упокоил в замке Бюзе-Сен-Такр, отомстив за смерть отца и Жанны де Фуа – моей мачехи. С перерезанной глоткой не живут – особенно в четырнадцатом веке. Загадка, однако…
Шевалье подан в негласный розыск, но, думаю, это не настоящее его имя, и понятно, чем этот розыск закончится. Покушение на свадьбе Логана обрело вот такое продолжение. Да, я уверен – эти события связаны… и еще мне кажется, за ними маячит рожа Всемирного Паука. Но посмотрим. Теперь я готов. Почти…
– В приходе – девятьсот пятнадцать флоринов… – Хорст поправил очки и черканул пером в пергаментном свитке. – Это уже за вычетом премий и доли… ну, вы сами знаете кому. И в совокупности с доходами от продажи лишних возов и отбракованных господином лейтенантом ван Брескенсом лошадей. И мулов с прочими трофеями тоже. А также не считая награды от нашего милостивого государя за геройство. Ее я провел по вашей личной статье доходов. Значица, вот дарственная на дом…
Это Хорст Дьюль нудит. Добрался наконец, бумажная душа, до меня и теперь не отстанет, пока не явит всю финансовую отчетность. Он уже два дня пытается доложиться, да мне из вредности недосуг было. А заодно проверял его – не станет ли казначей без надзора казнокрадствовать. Не стал…
– Жалованье моей роте выплатили? – перебил я аудитора.
– Все до последнего медяка. А также экипировочные, кормовые, фуражные и прочие. Ваше – я вот в шкатулочку сложил. Значица, чтобы под рукой было. И отдельно серебром и медью разменял пару флоринов. Для удобства…
Я внимательно слушал его и допивал ужасно горький отвар, приготовленный Лилит. Гадость, но никуда не денешься. Она говорит – еще с недельку надо попить да диету строгую соблюсти пару месяцев. К счастью, винцо красное умеренно потреблять можно. А так – здоров. Даже вес понемногу набирать стал и тренировки возобновил. Правда, в весьма щадящем режиме – слабоват еще.
А вообще, в опале я. Не прошли даром геройства в аббатстве – святая конгрегация накатала Карлу грандиозную жалобу. По словам церковников, невесты Христовы оказались все поголовно обесчещены, сам монастырь разрушен, разграблен и так далее… Приукрасили, сволочи! Не было такого – соратники, конечно, провели розыск по случаю моего отравления, но в рамках. Почти… Немного с пристрастием, возможно, даже чуть усерднее, чем следовало, но, как говорится, ни одна живая душа при этом особо не пострадала. Только честь и достоинство оных монашек. Да и то не уверен: ближники божатся, что никого не насиловали. И я им верю…
Так вот, вследствие сего инцидента церковники требуют выдать мою личность для проведения показательного судилища. В случае невозможности просят новоявленного властителя Лотарингии наказать хулителя святой церкви своей властью.
Заодно досталось и за расстрел сдавшегося ополчения города Сен-Дье. Формально я, конечно, прав, но прецедент для наказания создал. А если есть прецедент, то и кара не заставит себя ждать. Тем более жалобы на мою личность от родни погибших дворян тоже поступили.
В общем, я в обвинениях – как нищий во вшах. Сумел барон отличиться…
Герцог, к счастью, никуда и никому меня не выдал, а вот наказать – наказал. Но как-то странно.
Сами посудите. От двора и командования ротой я временно отлучен. Как бы не страшно – до недавнего времени я и так по состоянию здоровья был неспособен. Почитай месяц пластом пролежал. Вот, собственно, на этом вся опала и заканчивается. А… совсем забыл: Карл принародно объявил, что мной недоволен, и отказал в целовании монаршей длани.