Наверху, в кабинете Краюхина, собрался весь экипаж “Хиуса”. Здесь находились и два незнакомых Быкову человека — председатель городского Совета и секретарь горкома партии. По тому, с какой почтительностью они обращались к Краюхину, было видно, что в городе авторитет у заместителя председателя ГКМПС громадный.
— Не будем терять времени, товарищи, — начал Краюхин, едва Быков успел поздороваться со всеми и присесть в углу. — Алексей Петрович, сегодня вы — исполнитель главной роли. Извольте, так сказать, выйти к рампе. Прошу вас…
Быков подошел к столу и встал рядом с Краюхиным. Секретарь и председатель дружески улыбнулись ему, Дауге подмигнул. На столе лежала крупномасштабная карта.
— Испытания мы проведем в этом квадрате… — Палец Краюхина описал круг в северо-восточном углу карты. — Сколько отсюда до этого места?
Быков нагнулся:
— Километров пятьдесят.
— Правильно. Сколько потребуется “Мальчику”…
— Минут тридцать—сорок…
— Отлично. В указанном районе в настоящее время множество различных формаций искусственного происхождения, на карте они… гм… не отмечены. Ваша задача: отвезти всех нас на эту вот высотку, откуда мы будем наблюдать за пробегом, затем пересечь район точно с юга на север и снова вернуться к возвышенности вдоль вот этого ручья. Понятна задача?
— Понятна.
— Предупреждаю: на этом пути вам могут встретиться всяческие сюрпризы. За один, во всяком случае, ручаюсь… Люди туда посланы? обратился он к председателю горисполкома.
Тот кивнул.
— Вообще испытание серьезное. С вами направляется товарищ Ермаков. Будьте осторожны. Смелость и осторожность! Без лишнего, так сказать, лихачества.
— Слушаюсь.
— У меня все. Вопросы есть?
— Никак нет.
— Спецкостюм ваш где?
— Сейчас возьму, Николай Захарович.
— Берите скорее и выходите. Мы пока будем рассаживаться.
Через четверть часа “Мальчик” выбрался за северную гряду холмов, и Быков впервые увидел ракетодром. Это была все та же однообразная, плоская, как стол, тундра с редкими щетинистыми холмиками. Только местами на равнине зияли круглые и звездообразные рыжие проплешины, на которых не росло ни травинки. Быков направил “Мальчика” на одно из этих пятен. На несколько секунд мягкое чавканье под гусеницами сменилось глухим, дробным рокотом, словно железный бак катился по булыжной мостовой.
— Здесь приземлялись корабли, — пояснил Дауге, занявший место за спиной Алексея.
— А это?
Слева потянулись ржавые рельсы, мелькнули остатки колючей проволоки, покосившийся столб с белым жестяным треугольником, на котором красовались знаки: “I Р”. За проволокой Быков успел заметить нечто вроде обширного котлована, наполненного бурой комковатой массой.
— Отсюда пять лет назад стартовал “Змей Горыныч”, — проговорил Дауге. — Видишь, место старта было обнесено изгородью, так как грунт спекся в радиоактивный шлак. “I Р” означает “один рентген”.
— Это-то я знаю, — буркнул Быков.
“Мальчик” бежал по тундре, обходя ледниковые валуны, стремительно проносясь через мелководные озера-болотца. Когда счетчик пройденного расстояния показал тридцать километров, Ермаков попросил водителя уступить ему место. Быков прошел в кабину. Все люки были открыты настежь. Председатель горисполкома спорил о чем-то с Крутиковым, секретарь горкома без видимого интереса прислушивался к их спору. Краюхин дремал, прислонившись к мягкой губчатой обивке. Юрковский и Спицын сидели снаружи, свесив ноги в люки. Быков заглянул в моторное отделение, послушал, посмотрел, затем присел рядом с Ермаковым.
Рев двигателя резко усилился. “Мальчик”, слегка замедлив ход, взбирался по крутому склону.
— Приехали, — сказал Краюхин.
Машина в последний раз взревела, круто развернулась и стала. Все выбрались наружу. Быков вышел последним. Они находились на макушке высокого кургана, поросшего жесткой серой травкой. Странное зрелище представилось Алексею, когда он взглянул вниз. Равнина кончилась. Дальше на север до самого горизонта шло дикое нагромождение каменных глыб и вставших дыбом мощных пластов земли. Широкие воронки, окруженные изломанными валами, почти отвесная зубчатая красноватая стена, протянувшаяся поперек этого хаоса, неровные груды обломков гранита и снова воронки, стены, каменные насыпи…
— Ну вот, — раздался за его спиной голос Краюхина, — по-моему, этот участок будет, так сказать, достоин вашего искусства, Алексей Петрович, и превосходных качеств нашего “Мальчика”. Как вы находите?