Биробиджанская синагога
Над дверьми старой Биробиджанской синагоги была вырезана по дереву надпись:
«ОТКРОЙТЕ ПРЕДО МНОЮ ВРАТА ПРАВЕДНОСТИ, И Я ВОЙДУ В НИХ, ВОЗНОСЯ БЛАГОДАРНОСТЬ БОГУ. ЭТО — ВРАТА ГОСПОДА, ПРАВЕДНИКИ ВОЙДУТ В НИХ».
История биробиджанской общины медленно приоткрывает завесу над когда-то активной деятельностью. Несмотря на печальный конец её короткого существования, всё больше появляется информации о событиях прошлых лет. В небольшом Музее иудаики при синагоге ребе М. Шайнером и раббанит Эстер совместно с прихожанами собрана уникальная коллекция атрибутов религиозной деятельности, документы и фотографии, воспоминания биробиджанцев, которые записываются в Книгу Памяти о переселенцах, прибывших на станцию Тихонькую начиная с 1928 года.
Уже в первые годы переселения в Биробиджанский район сюда приехали тысячи евреев. Они прибыли из разных республик СССР, 14 зарубежных стран, где религиозная культура существовала в городах и еврейских местечках. Государственный Акт о закреплении за евреями-переселенцами этой земли давал им надежду и возможность получить землю и работу, обрести счастье. Они ехали из голодных местечек Украины, Белоруссии, Молдавии, где не было работы и был голод. К тому же во второй половине двадцатых годов в этих республиках отмечались и антисемитские выступления. Устные воспоминания, рассказанные Шифрой Борек, подтверждают факты гонений и антисемитских преследований.
Г. В. Костырченко в книге «Тайная политика Сталина: власть и антисемитизм» отмечает: «То обстоятельство, что борьба государства с антисемитизмом постепенно оборачивалась репрессиями против самих же евреев, воспринималась созидавшимся Сталиным аппаратом отнюдь не как нелепый парадокс, а как своеобразная диалектика жизни, ибо наверху с годами росло убеждение, что массовую юдофобию порождает не столько шовинизм, сколько провоцирует сама еврейская общественная активность».
Переселение евреев на Дальний Восток из густонаселенной европейской части страны, где исторически сформировались очаги юдофобии, могло сократить масштабы этой социальной болезни. Это был лишь один из немаловажных мотивов политической целесообразности принятия постановления СНК СССР от 28 марта 1928 года о закреплении 4,5 млн. гектаров приамурской полосы Дальневосточного края для переселения евреев.
Определённая часть евреев, прибывавших на станцию Тихонькую, везла с собой, кроме убогого скарба, предметов быта, инструментов, и атрибуты религиозного культа: молитвенники, талесы (молитвенная шаль), тфиллин (две маленькие коробочки из кожи кошерных животных, содержащие написанные на пергаменте отрывки из Торы.) и т. п. Распределение переселенцев по населённым пунктам происходило в основном по их профессиональной принадлежности. Пункты ОЗЕТа на местах вербовки переселенцев иногда комплектовали целые артели и бригады, создавая готовые к работе коллективы. Конечно, вопросы отправления религиозных обрядов не брались во внимание при отправке переселенцев. Но, как видно из книг, изданных в первые годы переселения в Биробиджанский район, религиозная культура присутствовала с начала пребывания евреев на новой земле.
Писатель В. Финк в рассказе «Йом-Кипур» (Судный день — в иудаизме самый важный из праздников, день поста, покаяния и отпущения грехов — И.Б.) описывает свою поездку летом 1928 года со станции Тихонькой в еврейский поселок Валдгейм. Финк добрался в посёлок затемно, когда молитвенные обряды давно должны были закончиться. Его завели в дом, где по углам сидели девять человек. Когда он вошёл, раздались возгласы: «Вот! Вот теперь будет миньян! (Кворум из десяти взрослых мужчин старше 13 лет, необходимый для общественного богослужения и для ряда религиозных церемоний — И.Б.)…Я оказался, по-видимому, тем десятым, который нужен был, чтобы своим присутствием придать молитве достаточную солидность…Евреи быстро встали, повернулись лицом к востоку и взялись за свои талесы. Они накинули их на головы, бормоча слова каббалистических заклинаний: «Так да облекутся душа моя, 248 членов моих и 365 жил моих светом заповеди о нитях видения, которая равнозначит 613 заповедям«…Талесы у евреев старые, рваные, в заплатах. Кто знает? — быть может, они и погромы видали, эти полосатые покрывала, которые живут столько тысячелетий и даже до тайги добрались.
…Евреи приехали в Вальдгейм весной. Они подошли к тайге, которая гудела, и дохнули на неё горячим дыханием людей, которые хотят жить и трудиться. Они приехали за десять тысяч километров из голодных местечек, из бывшей черты их оседлости, которая осталась чертой их нищеты; они одолели традиции поколений, и расстояние, и тайгу, и построили себе селение, и живут, и корчуют старые пни, и обрабатывают землю. Слушай это, Израиль! И не-Израиль, тоже слушай хорошенько!»