— И нашли там своих спутников? — спросил Диего.
— Нет, никого не нашли. Те уехали в тот день поутру, оставив записку, но ни единого куска хлеба, словом, ровно ничего!
— Вот канальи! — воскликнул старый моряк.
— Бурке, не имевший возможности догнать их, решился отправиться к востоку, надеясь найти там какого-нибудь скотопромышленника. Это решение было для него гибельным, потому что если бы он остановился в этом месте, то свиделся бы со своими спутниками.
— Что ж, разве они возвратились?
— Да, Кардосо, но два дня спустя после ухода Бурке.
— Какое несчастье!
— Смелый исследователь со своими спутниками снова пустились в путь, но это были уже не люди, а скелеты или тени — это были умирающие, еле-еле тащившиеся по лесу. Какие-то несчастные дикари старались помочь им, предложив дикой пшеницы, но они были так изнурены, что не в состоянии были ее проглотить. Тем не менее десятого мая они снова пустились в путь, но четырнадцатого остановились: теперь им окончательно нечего было есть.
Уилс умер, потом погиб другой. Бурке и Кинг сделали последнее усилие и снова пошли вперед. Но тридцатого июня, долго проблуждав по пустыням и по горам, несчастный исследователь упал на землю. Он едва собрался с силами, чтобы написать на клочке бумаги следующие слова:
Надеюсь, что Кинг переживет, он проявил большую преданность. Наша цель достигнута, ми первые дошли до пределов Австралии у океана, но ми били покин…
Он не мог окончить последнего слова, так как опять упал на землю. За минуту до смерти он сказал уже прерывающимся голосом своему верному спутнику, не желавшему его оставить:
— Я хочу, чтобы мой труп остался лежать непохороненным на песке пустыни, под ее палящим солнцем. Таким образом я останусь полным владельцем открытой мною страны.
Затем этот энергичный человек, поборовший столько опасностей, чтобы совершить свой изумительный переход через неведомую страну, скончался от изнурения.
— Товарищ его пошел дальше один и нашел приют у дикарей, у которых и прожил несколько месяцев до прихода экспедиции, посланной за ними правительством Виктории.
— А труп исследователя так и остался непогребенным? — спросил Кардосо.
— Нет, он был погребен, и правительство воздвигло ему грандиозный памятник в Мельбурне.
— За стол, сеньоры! — закричал в эту минуту Ниро Варанга.
VI. Охота на кенгуру
Коко, как его упрямо продолжал называть Диего, сотворил в тот день настоящие чудеса и устроил почти Лукуллов пир. Двое моряков, у которых был волчий аппетит, и доктор отдали должное супу из фасоли, соленой рыбе под соусом из зелени, жаркому из какатоэс, тушеному окороку страуса, голове гигантской птицы и сочным корням варрамса, испеченным в золе.
Молодчина Диего, евший за четверых, не мог удержаться, чтобы не пожать несколько раз лапу обезьяноподобному Коко и не предложить ему огромного стакана джина, который и был поглощен искусным поваром с невероятной жадностью. Тем не менее наш обжора Диего еще не был удовлетворен и жалел, что не хватало окорока или хвоста кенгуру.
— Кенгуру у нас будет, — сказал дикарь, приняв на себя таинственный вид.
— Разве у тебя есть в запасе еще какое-нибудь блюдо, милейший мой Коко? — спросил Диего.
— Потом, немного погодя, у вас будет кенгуру.
— Разве ты убил его?
— Нет еще, но убью.
— Ба! В таком случае твое блюдо будет у нас еще в очень далеком будущем, да и то еще не наверняка.
— Ниро Варанга непременно убьет кенгуру.
— Значит, ты его уже видел?
— Я нашел его следы.
— Где?
— На берегу реки.
— Но он не будет настолько глупым, чтобы позволить тебе к нему подойти.
— Он сам подойдет.
— Вот прекрасная уверенность! — воскликнул старый моряк. — Можно подумать, что Коко имеет власть над этими животными.
— Если Ниро Варанга это говорит, то, должно быть, уверен в том, что попотчует нас этой дичиной, — сказал доктор. — Дикари знают много такого, что нам неизвестно.
— Когда же мы пойдем охотиться на твоего кенгуру, Коко? — спросил Диего.
— Когда будет угодно белым людям, — ответил дикарь.
— Я с удовольствием немножко пройдусь, чтобы переварить обед, — сказал Кардосо. — Возьмем ружья и пойдем, Ниро Варанга.
— Никаких ружей, — сказал австралиец.
— Что же, ты хочешь поймать его руками, что ли? — спросил Диего.
— У кенгуру сильные когти, и он не дастся в руки, но у Ниро Варанга есть свое оружие.
Дикарь влез в драй, пошарил в одном из ящиков и немного погодя вылез оттуда, неся палку около одного метра длиной и толщиной немного менее двух сантиметров, закругленную с одного конца и плоскую с другого.
— Это и есть твое оружие? — насмешливо спросил старый моряк.
— Это и есть, — ответил австралиец.
— И ты хочешь убить этой палкой кенгуру?
— Я разобью ему ноги или голову.
— Ну, он заставит тебя порядочно побегать за собой, Коко, прежде чем ты его догонишь.
— Я не двинусь с места — бежать будет курл-тур-рам.
— Курл-тур-рам? Что такое курл….
— Это бумеранг, — сказал доктор.
— Теперь я понимаю еще меньше прежнего, — пробормотал Диего.
— Тем лучше, Диего, ты будешь крайне удивлен.
— Разве и вы, сеньор Кристобаль, верите, что Коко убьет кенгуру этой палочкой?
— Да, Диего, убьет.
— Вот чему я никогда не поверю, сеньор доктор.
— Пойдем, маловерный, и ты увидишь, что наш австралиец нанесет такой изумительный удар, который удивит тебя в высшей степени.
— Пойдемте, сеньор доктор, — сказал Кардосо. — Я слышал о чудесах, творимых бумерангом, но никогда этому не верил, мне это казалось совершенно невероятным.
— Идем, Ниро Варанга, — проговорил доктор.
Австралиец не заставил звать себя два раза. Он засунул свою палочку за пояс, перетягивавший его рубашку из красной фланели, и отправился к реке вдоль по опушке леса. Дойдя до реки, он внимательно осмотрел почву и указал спутникам на легкие следы, направлявшиеся к воде.
— Кенгуру придет пить, — сказал он. — Подождем!
Все четверо устроились поудобнее позади густого кустарника и, закурив трубки, стали терпеливо ожидать появления зверя.
Прошло два часа, а в лесу не слышно было ни малейшего шума, за исключением нестройного крика стаи попугайчиков. Мучительная духота царила под большими деревьями, листья которых не давали ни тени, ни прохлады.
Диего и Кардосо, утомленные долгим ожиданием, уже собрались было уходить, когда услыхали, что Ниро Варанга зашевелился и затем быстро вскочил на ноги. 306
— Она идет, — сказал дикарь.
— Где она? — спросили оба моряка, поспешно открывая глаза и хватая принесенные с собой ружья, так как не слишком-то верили в могущество палочки дикаря.
— Слышите?
— Или я глух, или ничего не слышно, — пробормотал Диего. — Кричат только одни попугаи.
— У Ниро Варанга хорошие уши, — сказал австралиец, открывая свой огромный, с блестящими зубами, рот.
— Тем лучше для тебя, но я собираюсь еще немного подремать.
— Вот она! — прошептал Кардосо. — Ах, какое странное животное! Они бесшумно вскочили на ноги и стали смотреть сквозь ветви кустов.
Под высокими деревьями легко и грациозно передвигалось громадными прыжками чрезвычайно странное животное: с первого взгляда оно сильно напоминало огромную жабу.
Оно было велико и весило по крайней мере сто килограммов; длиной оно было метра в полтора, покрыто густой, мягкой и гладкой серовато-красноватой шерстью, голова его была похожа на голову газели, тело, тонкое спереди, было толсто сзади, лапы очень неровной величины: передние коротки, а задние непомерно длинны; животное имело длинный хвост, обладавший, как казалось, большой силой и достигавший восьмидесяти, а может быть, и девяноста сантиметров.
Оно двигалось с удивительной легкостью, делая громадные прыжки, вытягивало свои длинные задние лапы, помогая себе при этом хвостом, подозрительно оглядываясь кругом и поминутно настораживая уши, чтобы уловить всякий шум, раздающийся в лесу.