Карлик резко обернулся и враждебно посмотрел своими маленькими чёрными глазками прямо на меня. «Почему им всем неймётся? Сначала слизь, потом болты, теперь этот…» – уже встав и отряхнувшись от песка, недоумевал я, с замиранием сердца наблюдая за приближением коротышки. Издав визгливый боевой клич, он прикрылся крышкой-щитом и ринулся на меня, вознеся для смертельного удара вилку. Мне пришлось быстро отскочить в сторону, и вилка вонзилась в землю, застряв.
Я действительно удивился такому холодному приёму: почему зелёный нападает на меня, безоружного?.. Все подряд по неизвестной мне причине жаждут меня уничтожить. Спустя несколько безуспешных попыток карлику удалось-таки вырвать своё оружие из песчаных объятий, и он вновь повернулся ко мне. За то время, пока он разбирался с вилкой, я успел отбежать от него на достаточно большое расстояние, но при этом сам загнал себя в угол: за моей спиной возвышалась огромная чашка с отбитым дном, рядом стоял чайничек, и места для манёвра у меня было очень мало. Карлик отошёл на несколько шагов назад, а затем, вновь подняв вилку и закричав, на полной скорости понёсся на меня.
Я судорожно скакал из стороны в сторону, впрочем, эти две стороны были слишком близко друг к другу, и карлик на бегу менял направление, так что его вилка всё время была нацелена прямо на меня. Но тут слишком большая для его головы чашка съехала зеленокожему коротышке на глаза, скрыв обзор. Он был уже совсем близко, и, даже не видя меня, продолжал целиться мне в голову. В самый последний момент я отпрыгнул в сторону чайника, да так резко, что врезался в него плечом, но боль в руке меня сейчас беспокоила меньше всего. Карлик же продолжал бежать вперёд, не видя преграждающую ему путь фарфоровую чашку.
Звон бьющегося фарфора эхом распространился по всему карьеру. Бесчувственное зелёное тело лежало на земле, стекло циферблата разбилось, рядом валялась треснувшая чашка-шлем, у которой отвалилась ручка, а также фарфоровые оружие и щит. Я осторожно подошёл к карлику, потирая ноющее плечо, чтобы проверить, жив ли он, и поморщился: от него исходил отвратительный запах, тот самый, что я почувствовал, только попав сюда, но во сто крат сильнее. Тут я услышал приближающийся топот и бормотание, что предвещало появление новых солдат чайной гвардии. Придётся защищаться – понял я и посмотрел на, как оказалось, ещё живого карлика у моих ног, начавшего тихо постанывать. Я взял в руки его вилку и крышку от чайничка, и, немного подумав, водрузил себе на голову треснутую чашку, которая была мне в самый раз, в отличие от предыдущего её владельца.
Из-под арки, образованной белым блюдцем, облокотившимся на гигантский чайник, показались четверо таких же зелёных, уродливых и вонючих существ, которые шли друг за другом строевым шагом. Вонь стала ещё более невыносимой, меня начало мутить, но я крепился. У некоторых из них не было щита, у других вместо вилки роль оружия играла ложка, у третьих вместо чашки на голове красовалась фарфоровая сахарница, но все они были опутаны ремнями и с часами на животах. Увидев меня, готового к бою, и валяющегося рядом их собрата, приходившего уже в себя, карлики перестали бормотать и с криком, напоминающим нечто вроде: «Куааааай!» кинулись в нашу сторону.
Весь мой боевой дух как ветром сдуло, и я просто сжался за фарфоровым щитом в надежде, что противники не додумаются ударить сбоку или сзади. Но коротышки вообще не обратили на меня внимания и накинулись на начавшего было двигаться пострадавшего зелёного. Я с ужасом наблюдал из своего укрытия за фарфоровой крышкой, как они вонзают ложки и вилки в зелёное сморщенное тело визжащего карлика, разбрызгивая в стороны кровь, ярко-алыми пятнами застывавшую на белом фарфоре разбитой посуды. Коротышек не смущал тот факт, что их жертва полностью безоружна и беззащитна. Карлик издал булькающий звук, захлёбываясь собственной кровью, и один из его собратьев, поддев огромной ложкой голову несчастного, оторвал её от тела и подбросил вверх, орошая место побоища фонтаном красной жидкости.
Я хотел зажмуриться и не видеть этого ужаса, но просто не мог оторвать глаз от летящей над кладбищем фарфоровой посуды зелёной головы с огромным носом, которая, крутясь в воздухе и разбрызгивая капли крови, падала в одну из огромных чаш с разбитым дном. Я продолжал смотреть на чашку, за стенками которой скрылась голова, не в силах пошевелиться из-за внезапно навалившейся на всё тело слабости. Вдруг карлик с ложкой, по белой ножке которой струился красный ручеёк, повернулся ко мне, и я, нервно сглотнув, понял, что меня ожидает та же участь. Но он лишь присел на корточки, оттирая с чайного оружия кровь песком, и, поглядев на меня из-под ручек шлема-сахарницы, спросил: